23.01.2016 в 12:12

Пишет  Taerlinn:

"Утраченная весна"
"Удлиненные углы широких рукавов ее темных одежд развевались, лишь усиливая образ мимолетности этой встречи. Зыбкое видение, готовое исчезнуть в любой момент. Вот кем она стала теперь. Обрывком горестных воспоминаний, осколком счастья, засевшем в ране слишком глубоко и терзающим долгими днями и бесконечно-пустыми ночами. И все же... Все же...

Хотя бы раз еще коснуться... Хотя бы раз еще ощутить ответный трепет, уловить биение жизни под тонкой кожей. Хотя бы раз еще потеряться в бесконечно-глубоких омутах ее глаз, забывая о свете звезд и плеске далеких морских волн. Забыть, хотя бы на миг забыть этот обжигающе-ледяной одинокий кошмар длиною в вечность...

- Ты не тос­ко­вал по мне?

Тосковал? Что может передать это пустое слово? Что может открыть оно из того, что съедает его изнутри не одну тысячу лет? Что может оно рассказать о разверстой тьме, живущей там, где раньше была она, где раньше была живая, бьющаяся половина сердца? Что может оно знать о страдании, мерно сочащемся из его тела, будто весь он - открытая рана?

Да и есть ли такое слово, способное описать хоть часть той бесконечной, беспросветной печали, кутающей сердце короля колючей липкой паутиной?"

Та, что любит дождь "Утраченная весна. Пролог" (фрагмент)
Картинка кликабельна

@темы: Трандуил, творчество, эльфы, Утраченная весна

---

Лихолесье

Весьма странно, но пришло на ум как-то в одночасье, когда села писать главу к Утраченной весне. Одна из причин, почему Эрин ГАлен стал Лихолесьем, а владыка таким холодным.

Поселилось в лесу безраздельное лихо:
Лихолесьем зовется прекраснейший бор.
В сердце царства эльфийского мрачно и тихо
Смерть и тьму пауки заплетают в узор.

Это мало кто знает, и теми забыто.
Но однажды, прекрасной осенней порой
В свой дворец в волчий час воротился владыка:
Взор безумный пугал всех своей пустотой.

Что-то спрашивал люд, и охрана, и слуги.
Он же страшно молчал, затворив свою дверь.
Но на лес в день тот мрачный обрушились вьюги,
Хлад метался по замку, как раненный зверь.

Выл и плакал за окнами яростный ветер,
Бился ветками в небо, крушил и ломал.
Поседели деревья за миг, как столетье,
Ручейки и озера лед грубый сковал.

И казалось, что нечто утрачено было.
И казалось, что рвется на части душа.
И казалось, что важное что-то забыто,
И казалось в ту ночь их Весна умерла...

Будто гнулся не лес под порывом стихии,
И стонала не пуща от стужи и мглы,
А кричала душа, задыхаясь в бессилье,
Погребенная заживо в муках любви.

Покрывалась земля скорбным саваном белым,
И угасло в безмолвии пение птиц.
И зима поглотила и осень, и лето,
Поселяясь в пределах эльфийских границ.

С той поры, хоть покинул мороз Лихолесье,
Свет не льется теплом сквозь завесу листвы.
С той поры мрак плетет хитроумные сети,
Заползая все глубже в сердца и умы.

Словно рана, которой быть должно смертельной,
Не убила по чьей-то упрямой судьбе.
Но теперь яд сочится, и тьма-искаженье
Лес коверкает, взявший часть боли себе.

А король... Что король? Ведь не с ним это было.
Не его дух по грани сочился и за...
Очень строг - ни улыбки, ни смеха. Лишь с сыном
Взгляд теплеет, да плачут о чем-то глаза.

К Утраченной весне: ficbook.net/readfic/2695162
Свидетельство о публикации №115071808725

@темы: фанфикшен, Трандуил, Лихолесье, стихи

---

Крепость этих стен. Послелог 3.

Послелог 3. Gravity of Love (ХЭ)
Рекомендую читать под Gravity of Love Enigma (писалось под нее, и смысл и атмосфера идеально подходят под текст).

То утро выдалось дождливым и холодным. Пронизывающий ветер хлестко швырял в лицо ледяные струи дождя. По брусчатой мостовой растекались лужи, в которые мерно стекала кровь из развороченных человеческих трупов. Грязь облепляла мертвые тела, путаясь в волосах и обрывках одежды. Леви гнал уставшую лошадь вперед, давно оставив позади свой новый элитный отряд.
Он должен был успеть, должен был.
Стены рухнули в один миг. Все, как одна. Крошево битого камня, хаотично разбросанного концентрическими кругами по границе бывших стен, было свершившимся страшным фактом.
Когда это произошло, все они находились в проклятом подземелье. Эрен не смог справиться с "властью" и все пошло наперекосяк. Иегер потерял контроль над способностью, и отданная титанам команда убираться за стены обернулась потерей последнего рубежа. Грохот разрушающихся стен был реквиемом по человечеству, отголоском трещащего по швам мира, падающего в разверстую ненасытную пасть гигантов.
Ирвин отослал их прикрывать гражданских, оставшись рядом с неконтролирующим себя Эреном. Командор не кривил душой, не внушал ложных надежд. Он был прямолинеен и тверд, как и всегда.
- Шансов практически нет. Даже если Иегеру удастся прийти в себя, на овладение этой способностью нужно время, которого у человечества больше нет, - блондин смотрел прямо, в его глазах не было сожалений, хоть Леви знал, что ему есть о чем жалеть. - Наши отряды должны добраться до границ Сины и по возможности прикрыть отход выживших в подземные поселения.
- Марии, - прервала его Ханджи, - Ты хотел сказать Марии.
Смит перевел взгляд на ученую:
- Земли стены Мария уже можно считать потерянными. Слишком обширная территория, слишком мало времени, слишком много жителей, - он ненадолго замолчал. - На самом деле я не рассчитываю спасти и земли Сины. Но надо попытаться сохранить хоть малую часть человечества. Хотя бы на время. Я знаю, что запасов в подземных городах не хватит больше, чем на пару недель. Быть может, гуманнее было бы дать погибнуть всем сейчас... Но это решать не нам. Мы выполним наш долг до конца, - он оглядел всех стоящих перед ним и добавил: - Я горжусь тем, что мне довелось сражаться рядом с вами. Отправляйтесь. Леви, для тебя есть последнее поручение.
Разведчики торжественно отдали честь, вытянувшись в струну и по одному молча вышли из помещения. Ирвин подошел к задержавшемуся капралу и положил ему на плечо единственную уцелевшую руку:
- Ты должен отправиться в Стохесс, - серые глаза напряженно глянули на Смита. - Так или иначе эта война закончена. Мы более ничего не можем решить. Ни клинки, ни ловкость, ни опыт ничего не изменят. На исход теперь может повлиять лишь один человек, и это не мы с тобой. Поэтому ты больше не нужен человечеству, Леви. Но ты еще нужен одному его представителю. Ты еще можешь успеть к Лив...
Эти слова преследовали капрала всю дорогу. Они плавили мысли, впивались в сердце, стучали кровью в висках.
Он должен был успеть....
Перескакивая, наконец, груду обломков того самого отрезка Сины, трещинки которого уже выучил наизусть, Леви заметил нечто, что заставило его развернуть лошадь, как только ее копыта коснулись брусчатки по ту сторону "останков" стены. Животное возмущенно всхрапнуло, протестующе встряхнув головой, но подчинилось, подвозя наездника к страшной находке. Леви спешно выскользнул из седла, приземляясь в разбухшее от дождя крошево кладки. Под подошвами хлюпала грязь и скрежетали мелкие камешки. Он приблизился в два больших шага, и напряженные пальцы вцепились в скользкий булыжник, из под которого торчало тонкое женское предплечье...
Мышцы на руках напряглись, приподнимая от земли валун. Сосредоточенный взгляд капрала не выдавал того, что творилось в его душе. Лицо такой же камень, каким была Лив большую часть своей жизни. В этом они похожи: оба по необходимости обзавелись непроницаемой броней, укрыв этим других и обрекая себя на одиночество...
Камень нехотя поддался, выпуская добычу из смертельных тисков. Медленно отошел в сторону, со стоном открывая перед Леви раздробленное голое тело. Капрал застыл на мгновение, глядя на ужасающее месиво. Он не видел страшных смятых костей лица, не смотрел на лопнувшую грудную клетку, сочащуюся кровью, он смог заметить лишь тусклый рыжий отсвет слипшихся волос и только тогда выдохнуть, понимая, что задерживал дыхание.
Девушка точно была одной из проекта Бастион - истощенное тело и отсутствие одежды говорили об этом. Просто ей не повезло оказаться под завалом соседнего отрезка стены... Но это не Лив.
Не Лив...
Леви забрался обратно на лошадь и пустил животное в галоп, следуя по пути разрушенных зданий - следу, что оставляли за собой преследовавшие беззащитных гражданских ворвавшиеся титаны. Алые ручейки стекали от тел под копыта его рысака, уносясь куда-то по улицам,подхваченные стремительно разливающейся дождевой водой.
Камни, омытые кровью...
Была ли здесь ее кровь? Жива ли она? Как смогла бежать в таком состоянии? Он хорошо помнил, какой они вытащили ее из завала впервые. У нее не было сил даже на то, чтобы говорить. Хотя на этот раз прошло гораздо меньше времени, да и разбудили их совсем иначе, но все же...
Черно-фиолетовое грозовое небо рассекла сияющая плеть. Свинцовая тяжесть нависшей тучи на миг осветилась вспышками ветвящихся молний. Следом за ней по округе прокатился оглушительный гром. Сквозь его раскатистое звучание, гулко дребезжащее в голове, до слуха капрала начали доноситься крики и шум.
Леви повернул коня, уходя в очередной проход между домами, и буквально влетел в несущуюся прочь толпу. Люди в панике бежали, толкая друга друга, падая, затаптывая упавших... Суета и хаос захлестнули улицы умирающего города. Кто-то вцепился в лошадь капрала, крича что-то о спасении. Леви отпихнул его ногой в плечо, так что бедняга протаранил собой довольно плотные ряды стоявших позади, не упав только потому, что народу было слишком много. Однако к нему тут же потянулись руки других. Обезумевшие беглецы отчаянно хватались за животное, которое могло унести их из этого кошмара. Им было не важно, что бежать теперь было просто некуда...
- Лучше вам убрать от меня свои грязные лапы, - капрал бегло осматривал потоки несущихся мимо него людей, глядя поверх голов. Он искал платиновые пряди. - Куда по-вашему можно убраться отсюда? Стен больше нет. Нигде.
Трое замерли в замешательстве, глядя на Леви полными ужаса глазами. Остальные все еще не оставляли попыток стащить его из седла.
- И что же нам теперь делать? - бесцветным голосом спросил один из мужчин. Сутолока вокруг все не прекращалась, волны вопящих накатывали на этот небольшой островок застывших людей. Кто-то останавливался, тоже пытаясь дотянуться до лошади. Кто-то расталкивал их и бежал дальше. Плачь женщин сливался с надрывным криком детей и грозовыми раскатами. Отчаянные возгласы пронзали насыщенный озоном воздух, оседая на улицах потрясенного Стохесса. Вспышки молний яростно расцвечивали заволоченные небеса.
- Это конец? - спросил, содрогаясь всем телом второй. По темным коротко стриженным волосам стекала дождевая вода. Капли скользили по напряженному загорелому лицу. Голубые глаза смотрели на капрала так, как смотрят монахи на древнее божество, от слов которого зависит случится ли Апокалипсис. - Это конец человечества?
Взгляд Леви нашел хрупкую фигуру девушки, бессильно прижавшейся к стене одного из домов. Она прижимала к себе малыша, крепко держа второго испуганного ребенка за руку. Его взгляд привлек цвет ее волос. На краткое мгновение суровый воин, закаленный тысячей схваток и борьбой за собственное выживание, увидел перед собой другую девушку. Других, не чужих детей. Другой мир, где нет войны и титанов. Тот, о котором она рассказывала ему.
Он подавил в себе странную волну тепла и с усилием вернулся к реальности.
Блондинка по прежнему отчаянно оглядывалась на бегущих, прикрывая собой детей, чтобы их не растоптали.
- Конец человечеству придет тогда, когда мы станем допускать подобное, - Леви кивнул на зажатую толпой девушку, вынимая ноги из стремени. - Покажите этому миру, что люди достойны жизни. Отправьте всех жителей в подземный город. Сейчас это единственное безопасное место.
Капрал выпустил тросы в стену соседнего здания и взмыл вверх, оставляя мужчин делать непростой, но единственно возможный выбор.
Смит верил в людей. Леви верил Ирвину. Они слишком многое прошли вместе. Они слишком многое узнали за последние месяцы. Они слишком многое сделали для человечества. Дальше дело за самими людьми. Сейчас один из них пытался прервать столетний порочный круг грехов и лжи. Но и остальные в силах изменить сложившийся порядок. Изменить этот мир, начав с себя. Каждый может сделать что-то, что в итоге приведет всех к победе.
Взгляд Леви метнулся к девушке с двумя детьми. Поперек человеческого потока к ней упрямо тянули капральскую лошадь, оберегая от негодующей толпы. Двое что-то уверенно выкрикавали бегущим, активно жестикулируя в сторону старого перехода в подземный город. Люди начали сворачивать в том направлении. Понемногу из общей массы стали отделяться еще мужчины: кто-то нерешительно, кто-то отчаянно смело устремляясь обратно. Многие из них выкрикивали прощальные фразы через плечо убегающим родным. Кто-то ругал увязавшихся за ними сыновей...
Никто не может сказать заранее правильно ли ты решишь. Никто не в силах предугать итог. Но каждый должен сделать свой выбор. Сейчас пришло время решить, есть ли для нас место на этой земле. Достойны ли мы жизни или смерти.
Для него же это время было наполнено иным смыслом. Серые глаза внимательно оглядывали вымокших, уставших людей, проносящихся по улицам Стохесса. С небес капала вода. Но даже гром не заглушал далекие крики монстров. Леви развернулся на рык, высматривая врага. На крышу рядом приземлилась Ханджи. Запотевшие стекла ее очков тускло отсвечивали петляющие в сумрачных тучах молнии.
- Она должно быть помогает своим, - проговорила ученая в своей обычной торопливой манере.
Зоэ, конечно, не надо было объяснять, кого он здесь мог выискивать. Леви хотел промолчать, но отчего-то лишь сокрушенно вздохнул, смиряясь с тем, что от этой женщины все равно не отвяжешься, и нехотя ответил:
- Я был у стены, там ее нет.
Ханджи улыбнулась своей немного сумасшедшей улыбкой, обнажая крупные белые зубы:
- Если я скажу тебе где она, пригласишь на свадьбу?
Призрачно-серый взгляд пропитался мрачной чернотой грозового неба и теперь прожигал женщину насквозь. На мгновение Зоэ показалось, что даже линзы плавятся и стекают сквозь тонкие металлические дужки. Но она лишь смешно наклонила голову в бок и непривычно растягивая слова продолжила:
- Я обещаю, что буду вести себя прилично и приду без своих любимчиков...
- Где она? - голос Леви был обманчиво спокойным. И от его вкрадчивой интонации по коже ученой побежали мурашки.
- Ну, мы видели их совсем недалеко отсюда. Ребята из "Бастиона" оказались куда сообразительнее. Они сразу направились к подземному городу, убеждая встречных людей идти с ними. Лив была среди них, она помогала тем, кто еще не пришел в себя после падения стен. Кстати, разбуженные "зовом" гораздо активнее, чем была она в свое время... - Ханджи замолчала на полуслове, глядя на сосредоточенно замершего Леви. - Ты не пойдешь за ней?
Мужчина молча обошел ее, собираясь прыгнуть на крышу соседнего здания. Но Зоэ удержала его за рукав:
- Почему? - непонимающе спросила она, хмуря тонкие брови.
- Мне достаточно знать, что она в порядке. Здесь я сейчас нужнее. И ей в том числе, - он кивнул в сторону вырисовывающейся сквозь пелену дождя громоздкой фигуры гиганта.
- Но ты нужен ей там, - возразила майор, заглядывая в его глаза. - Неужели ты не понимаешь? Спасенный тобой мир без тебя для нее будет потерян. Потерян навсегда. Ты нужен ей живой. Ты нужен ей рядом. Не лучший воин человечества, а ты!
Капрал не сводил взгляда с приближающегося титана.
- Леви, - Ханджи неожиданно мягко улыбнулась, - ты достаточно сделал для человечества. Пришло время сделать хоть что-то для себя. Посмотри вокруг. Мир рушится. Неужели ты не хочешь провести, возможно, последние часы рядом с ней? Не сражаясь, а любя...
Туча над ними клокотала и изливалась хлесткими струями. Чернота расползалась вокруг, погребая город в грохочущем мраке. Зоэ хлопнула его по плечу, выводя из оцепенения и весело добавляя:
- Мы справимся здесь и без тебя, коротышка. Иди уже.
На крышу опускались разведчики из ее отряда. Ханджи вмиг посерьезнела и начала отрывисто отдавать команды, устремляясь в обход гиганта и уводя своих по неширокой дуге.
Леви остался один.
Он запрокинул голову назад, вглядываясь в нависшее над ним разбухшее грозовое брюхо. Фиолетово-серые разводы перемешивались с черными, сумрачное облако вспучивалось и перетекало из одной ломаной формы в другую, рождая новые оттенки и глубину. Ощутимая тяжесть неба должна была давить своей неумолимостью, ломать волю, погребать надежды. Но разошедшаяся стихия, напротив, необъяснимым образом придавала сил, заражала какой-то неукротимой внутренней силой, желанием сражаться. Она побуждала нечто древнее, инстинктивное в душах людей. Эта отчаянная решимость, ярость, когда отступать уже некуда, когда последний рубеж преодолен, когда внутренние ограничения ломаются, сносятся, как нежизнеспособные. И это преображение, на краю пропасти, на краю гибели, животное, дикое, необузданное, затрагивающее основы, было болезненным. И сейчас Леви было больно. По лицу ощутимо ударяли холодные капли, скатываясь по скулам к шее и ниже под промокшую форму.
Столько жертв. Столько потерь. Скольких мы положили на алтарь этого жестоко, кровожадного бога? Бога, которым в итоге оказалось само человечество. Ненасытное в своей алчности и порочное до мозга костей. Но мы делали это ради них. Жертвуя теми, кто нам по-настоящему дорог... Лив была права, так нельзя. Лив... Дождись меня, я иду.
Капрал опустил голову, давая влаге стечь с лица, выпустил тросы и прыгнул с козырька.
Через пару кварталов он наткнулся на двух пятиметровых особей и немного задержался, разбираясь с ними. Когда Леви спрыгнул на площадь перед Ратушей, стало ясно, что теперь все выжившие сообразили, где можно укрыться. Напирающая со всех сторон толпа моментально подхватила его и увлекла куда-то вперед. Он раздраженно упирался в удушающе-тесных объятьях, но творящийся вокруг хаос был сильнее.
Голоса смешивались в единую массу, различить что-либо было почти невозможно. Вспышки яростных молний выхватывали обезумевшие лица людей. Леви отпихивал их от себя, все еще ища выбеленные пряди в безликом сером окружении. Впервые за много лет он злился на свой недостаточный рост. Он сопротивлялся "течению" общей массы, пытаясь продираться сквозь перепуганных беглецов. Минуты растягивались, неумолимо сокращая оставшееся им на двоих время.
Где же ты? Лив, где ты?
Дети, женщины, мужчины, старики - поток их лиц, голосов и рук не прекращался. Наплыву людей, казалось, не было конца. Но в этой бескрайней неиссякаемой реке Леви не мог найти одного человека. Как во всем бесконечном мире не было той одной, ради которой хотелось жить, с которой хотелось быть рядом. Пока не появилась Лив. Девушка, подарившая ему настоящий мир среди войны и смерти.
Чей-то локоть больно врезался в его ребра. Капрал развернулся и увидел в толпе немного впереди и слева знакомый символ. На вымокшем полотне отчетливо проступали две пожимающие друг друга руки на фоне высокой кирпичной башни...
- Лив! - высокий командный голос разнесся над головами окружающих. - Лив, - выкрикнул он повторно, замечая, что та, на ком форменная куртка, выше ее.
В небольшом, внезапно образовавшемся просвете мелькнули голые ноги девушки, и Леви понял, что это всего лишь одна из участниц проекта "Бастион".
На этот раз Лив пробыла в стене совсем немного. Значит, и одежда ее сохранилась, в отличие от остальных. И она, конечно, поделилась, чем смогла. Но тогда она должна быть где-то поблизости.
Мужчина начал прорываться в том направлении с удвоенной силой. Где-то на полпути он оказался зажатым между двумя схлестнувшимися потоками, пытающимися протиснуться в узкий проход тоннеля, ведущего в подземный город. Мокрая ткань его куртки надсадно затрещала и лопнула, растянутая плотно прижатыми к капралу телами. Пуговицы не выдержали натяжения и отскочили от борта. Леви раздосадованно шикнул, напрягая крепкие мышцы и буквально отлепляя от себя людей, и снова двинулся вперед.
Он пристальнее вглядывался в толпу, шаря по перепуганным лицам, расталкивая спешащих в укрытие. Он торопился. Чем больше времени он теряет здесь, тем меньше его останется на нее. Капрал стремительно протискивался дальше, отмечая про себя, что они уже в тоннеле.
В очередной раз громыхнуло где-то снаружи, гулкий звук отразился от каменных стен, порождая судоржные всхлипы взрослых и истошные крики детей. Но среди этой какофонии, капралу послышался знакомый голос. Мужчина остановился, пытаясь прислушаться, пытаясь оставаться на одном месте.
- Леви! - сердце капрала замерло, пропуская удар. Он развернулся на звук, ища глазами заветную белизну. - Подожди…
Нашел…
Она была позади, тащила на себе худощавого обнаженного паренька. Изможденного, совершенно седого, с шальными глазами. Из одежды на нем был лишь повязанный вокруг бедер платок. У парня была перебита правая нога, по которой уже разливалась опасная чернота. Но его это, казалось, не заботило совсем.
- Подожди! - снова крикнула Леви девушка, видя что тот упрямо направляется к ним, двигаясь против потока людей. - Мы сейчас подберемся к тебе...
Но капрал больше не хотел ждать. Гроза уже разразилась. Выбор сделан. И он не собирался терять ускользающее время...
Ее хрупкую маленькую фигурку, с такой же, не имеющей веса ношей, швыряло из стороны в сторону. Мужчина видел, как ее толкали, прижимали к сырой стене тоннеля, сдавливали. Каждый раз что-то в его груди отзывалось болью. Хотелось кричать и отшвыривать всех, кто касался ее изможденного тела.
Стены и теснота и здесь преследуют тебя, Лив...
Теснота... Черт возьми! Ну, конечно!
Капрал крутанулся на месте, расчищая себе немного пространства, и выстрелил в потолок. Трос привычно подтянул его вверх. Для маневров места маловато, но передвигаться так было спокойнее и быстрее. Еще один выстрел и он уже смог спуститься на землю возле Лив, не замечая кого пришлось при этом подвинуть и как седовласый паренек подтолкнул к нему девушку, облокачиваясь на стену.
Леви заглянул в ее глаза и все вокруг них замерло. Растянулось время, отдавая забранное когда-то с излишком. Растеклось происходящее вокруг, стены, люди. Растворились в пронзительной тишине все звуки, кроме двух бьющихся в унисон сердец.
Впервые за всю свою жизнь капрал почувствовал покой. Его отпустило и прошлое и настоящее, его не волновало будущее и будет ли оно вообще. Здесь и сейчас рядом была она. Она и была его "здесь и сейчас", его пространством и временем. Она дала ему то, за что он так отчаянно боролся всю свою жизнь. Она была его наградой, его находкой, его победой. Его миром. Он чуть не потерял ее. Но теперь она рядом. До конца.
Нежное, трепетное чувство было пронзительным, острым, проникало сквозь все оставшиеся барьеры. Оно не рушило его внутренний мир, оно высветляло его, согревало, создавало в нем нечто прекрасное. Живительная сила расцвечивала все вокруг, преображая и заставляя дышать полной грудью. И было совсем не важно, сколько осталось времени, чтобы насладиться умиротворяющим чувством единения.
Посреди рушащегося мира они были одни. Но их было двое.
Где-то на поверхности ярилась гроза. Где-то наверху зверствовали титаны, неумолимо приближая последние часы человечества. Где-то там, под землей, человек все еще пытался выиграть эту битву. Но эти двое уже обрели свой мир друг в друге, отдав этой войне себя без остатка. Осознав главную истину - чтобы мир был вокруг, он должен находиться внутри тебя.
Капрал обхватил ладонями ее плечи и притянул к себе. Девушка порывисто обняла его в ответ. Леви не отрываясь смотрел в ее глаза. И в какой-то момент, будто очнувшись, резко припал к ее губам. Он целовал ее так отчаянно, так горько и так безудержно страстно, что Лив потерялась, разомлев в настойчивых руках. В груди разливалось приятное тепло, в мыслях была поразительная легкость.
Лив не жалела, что все заканчивается так, а не иначе. В конце-концов, этот мир был жесток с самого начала. Отыскать в нем любовь, даже маленькую частичку любви, уже было настоящим чудом.
Их личным чудом, одним на двоих.
- Как в твоей поэме, - прошептал Леви в ее губы, отрываясь, наконец, от девушки и прижимаясь к ней лбом. - Нет повести печальнее на свете...
- Нет, вовсе нет, - сбивчиво ответила девушка. - Как минимум, мы не женаты...
Она тихо засмеялась, глядя, как на его лице расцветает улыбка.
- Я боялся, что не успею, - посерьезнев, ответил капрал. Прикрыв глаза, он с наслаждением втянул запах ее волос.
- Я знала, что ты успеешь...
Раздался оглушительный треск и по сотрясающимся стенам тоннеля пошли глубокие трещины. Они ширились и сливались друг с другом, выплевывая огромные куски каменной кладки. Толпа разразилась новыми криками и заметалась по рушащемуся проходу. Волна бегущих к выходу людей захватила капрала и Лив, вынося под проливной дождь и жуткий рев подоспевших титанов. Люди бросились в рассыпную. Леви порывисто сжал ладошку девушки, оглядывая впечатляющую группу врагов, перехватывающих бегущих.
Слишком много. С ними не справиться.
Лив развернула его к себе. В сумерках бушующей стихии ее волосы, казалось, начинали светиться.
- Я люблю тебя, - три коротких слова, произнесенных на фоне гибели человечества, среди хаоса, криков и смерти, под плачущим кровью небом. Три слова, до которых ему не было дела, на которые у него не было времени, которым не суждено было вылиться в "долго и счастливо". Три слова отчаянья. Три слова надежды.
Титаны замерли... Где-то в глубоком подземелье Эрен Иегер рвал собственную душу, приказывая им остановиться.

К небольшому аккуратному домику с необыкновенно большими светлыми окнами подьехали двое. Приехавшие знали почему здесь не было даже низенького заборчика - хозяйка дома не выносила лишних стен и перегородок, предпочитая открытые пространства.
Мужчина легко спрыгнул с лошади и подойдя к всаднице, протянул ей единственную руку, помогая спешиться. В дверях показался невысокий брюнет. Окидывая внимательным взглядом прибывших, он лениво спросил Ирвина:
- Неужели Ханджи до сих пор обижается, что ее не пригласили? Три года прошло...
Блондин улыбнулся, обнимая жену со спины:
- Возможно. Но на этот раз дело не в этом.
Леви приподнял бровь, приветственно кивая Эллен.
- Не вы одни усиленно занимаетесь решением демографического вопроса, - очаровательно засмеялась женщина. - Ханджи родила тройняшек неделю назад.
- Сумасшедшая размножается? - бывший капрал покачал головой, притворно ужасаясь этой новости.
- Ты так и будешь держать гостей на пороге? - за его спиной появилась белокурая голова Лив. - На-ка, подержи Хлою, - девушка сунула ему в руки активно возящийся сверток, выходя навстречу Смитам. - Добро пожаловать! Хорошо, что вы смогли вырваться из столицы!
- Мы не могли пропустить день рожденья Скотта, - Ирвин хмыкнул, - Кстати, где ваш сын?
Леви закатил глаза, предвкушая, что сейчас начнется длинная тирада жены о том, что мальчик слишком много взял от отца и сейчас скорее всего снова лазеет по деревьям в саду или наводит порядок на чердаке. Ему не хотелось выслушивать это в очередной раз, поэтому он склонился к малышке, унося ее в дом:
- Ничего, скоро ты вырастешь и маме будет не до сына. Правда, и мне тоже... - мужчина усмехнулся, с трудом представляя, как будет отпускать ее от себя хотя бы на шаг. Сероглазая девчушка улыбнулась папе, смешно сопя крохотным носиком. Черные волосики, как и у ее брата, грозили вырасти непослушными, а сама малышка уже сейчас была своенравнее всех в семье.
Нежность захлестнула Леви. Сердце в груди сладко заныло, глаза защипало...
- Я так люблю вас, - прошептал он, прижимая к себе кроху.
Тот его выбор оказался верным. Простое человеческое счастье свалилось на него в тот день, когда закончилась война. И оно никуда не уходило, лишь росло и заполняло собой его жизнь. Когда у него родился сын, капрала оставили ночные кошмары. А когда родилась дочь, он перестал вспоминать прошлое. Лишь в те вечера, когда к ним с Лив наведывался Ирвин, они с командором распивали бутылку вина, поименно перечисляя всех, кому не довелось дожить до мирных времен.
- Папа, а дядя Илвин пливез мне настоясее сналязение, как у тебя! - голубые, как у матери, глаза вбежавшего мальчугана сияли неподдельной радостью.
- Ну, ты же теперь взрослый, так что пора учиться по-настоящему, - стараясь выглядеть серьезно, ответил Леви.
Сын крепче сжал волочащиеся за ним по полу ремешки и, решительно сдвинув брови, приложил сложенный кулак к левой стороне груди:
- Я буду воевать, как ты и мама, - деловито проговорил малыш.
Сердце мужчины пропустило удар.
- Нет, сынок, - голос бывшего капрала прозвучал хрипловато, - ты будешь жить, любить, открывать новые горизонты, вспахивать и засевать поля, учить и строить... Но не воевать. Пока человечество не пресытится миром, тебе не придется воевать. Может быть, никогда не придется...
Ирвин верил в людей. Леви верил Смиту...

@музыка: Gravity of Love Enigma

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Послелог 2.

Послелог 2. Живая
Вариант второй. Тоже не ХЭ. Поэтому, если Вы не готовы, лучше не начинайте!

Звуки лились привычным фоновым потоком, сливаясь с тьмой и растворяясь в ее плотной массе, невыносимо давящей со всех сторон. Судя по мерному гулу голосов, там, снаружи, было утро.
Оглушительный грохот раздался где-то очень близко, заставляя измученное сознание напряженно вспоминать ее предыдущее пробуждение.
"Уже пора?"
Что-то большое рухнуло, сотрясая землю на многие мили вокруг. Звук повторился и рассыпался протяжным дробящимся эхом, растягиваясь в знакомый до боли рев.
"Нет, нет! Только не опять!"
Шум повторился, на этот раз гораздо ближе. Где-то внизу все сильнее сотрясалась земля. Повторяющийся со странной периодичностью шум падения чего-то массивного и неясный гул множества голосов, перемешанный с воплями чудовищ, приближались.
"Что происходит? Почему все повторяется точно, как в тот раз? Это только порождение моего воображения или со мной что-то гораздо серьезнее?"
Рядом ухнуло, глухие звуки ударов и выкрики людей вдалеке стали четче. Гнетущая масса вокруг Лив внезапно съёжилась и издала протяжный стон, трескаясь темной плотью наружу. Разъезжающиеся куски тащили за собой соседние, дробя окружающую тьму ядовитыми змеями стремительно ширящихся трещин.
Вокруг все лопалось, заваливалось куда-то, надсадно скрежетало и содрогалось всем телом внутри. Резкая боль пронзила глаза.
Но на этот раз она была готова. Она была готова к ослепляющему свету солнца, к последовавшему шипению и обернувшему ее тело белесому горячему пару. Она была готова к непривычно свободному вдоху, к обострившемуся слуху и к падению сквозь гнущееся и ломающееся нутро ее убежища. Она даже была готова к накрывшей ее осыпающейся трухой тьме. Но она не была готова к тому, что ждало ее за стеной...

- Лив, - знакомый голос вырвал ее из уютных объятий беспамятства, - Лив, ты меня слышишь?
Ее настойчиво потрясли за плечо.
Ничего не изменилось...
- Ханджи, не тряси меня, - надтреснутый голос корябал связки в горле, сухие губы стянуло.
- А чего молчишь, раз очухалась? - недовольно огрызнулась ученая.
Лив распахнула глаза и, не взирая на резкую боль, напряженно посмотрела на Зоэ. Этот тон был не характерен для женщины. Должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы...
- Что случилось? - тонкая кожица на губе не выдержала натяжения и треснула, но Лив не обратила внимания ни на жжение, ни на солоноватый привкус крови. - Ханджи? - с нажимом спросила она повторно, внезапно ощущая приступ паники.
Ученая отвела глаза и хмуро уставилась на свои руки, плотно сцепленные замком. Глаза Лив расширились, ужас холодной волной пронесся по телу. Ее пальцы сами потянулись к рукаву Зоэ, изо всех сил дергая ту, привлекая внимание:
- Что?
Она вовсе не хотела слышать ответ на свой вопрос. Возможно, потому что знала и не хотела верить. Возможно, потому что была уверена, что пока кто-то не произнесет это в слух, оно не станет частью ее реальности. Хотелось бы сказать - мира, но разве теперь у нее есть мир? Без него?
Ханджи смотрела на застывшее выражение ее лица с сожалением и глубокой печалью. Она молчала. Она не могла заставить себя сказать это. Пальцы Лив бессильно разжались, из груди вырвался протяжный стон. Боль, разливающаяся по венам с кровью, была невыносимой. Она обугливала сердце, оплетая его плотным слоем колючих терновых ветвей, загоняющих иглы глубже в плоть с каждым биением сердца. Душа покрывалась чернотой скорби, закрываясь ею, как броней, от несовершенного, несправедливого мира вокруг. Свет, что был в ней, вытеснялся мраком и темнотой отчаянья, он искрился умирающими бликами, покидая ее опустевшее теперь тело слезами.
Зоэ перестала быть отчетливой, образ ее расплылся в глазах Лив. Звуки замерли.
- Зачем вы возвращали меня? - непослушные губы сами шептали что-то, Лив было неинтересно знать ответ на этот вопрос.
- Все закончилось, - просто сказала ученая. - Был приказ завершить проект Бастион. Мы вытащили живыми почти всех...
Вот бы быть среди тех, других. Не знать, не чувствовать, не ощущать эту льдистую пустоту внутри...
- Ты же знала, - так же безучастно продолжила девушка. - Ты знала все... Зачем ты вытаскивала меня оттуда?
Повисла тяжелая пауза. Где-то на стене отрывисто тикали часы, отмеряя время. Ее время. Время, которое ей уже не нужно.
От раздавшегося подавленного голоса Зоэ или, быть может, от его имени Лив вздрогнула, ненадолго забыв где она и кто с ней рядом:
- Леви, - ученая осеклась, глубоко вдохнула и продолжила, - Леви оставил распоряжения на твой счет.
Лив моргнула, наполнившие глаза слезы скатились горячими тоненькими ручейками по ее щекам. Девушка непонимающе посмотрела на майора:
- Что?
- Леви оставил распоряжения на случай своей... смерти, - озноб пробежал вдоль позвоночника Лив, сжимая сердце невидимой сильной рукой. - Ты же знаешь этого аккуратиста, - попыталась разбавить обстановку ученая, но шутка треснула, проведя болезненную судорогу по лицам обеих. - У него был домик. Не Бог весть что, конечно, но капрал содержал его в полном порядке, так что на первое время...
Дом Леви? Приют для ее неприкаянной мечущейся души? Ты все предусмотрел, да? Все... Но ты ведь должен был понимать, что я не смогу, я просто не смогу без тебя!
- Так ты вытащила меня, чтобы вручить... наследство? - с горечью уточнила Лив, понимая, что Ханджи тут ни при чем. Разум понимал, что женщину не в чем винить, но горе, захлестнувшее ее с головой, искало выхода...
Зоэ поежилась, глядя в совершенно опустошенные глаза девушки. Видеть ее, вечно сияющую и находящую во всем положительные моменты, вот такой было страшно. Страшно осознавать, что юная, открытая душа, вытерпевшая столько боли и страданий, пережившая два заточения внутри стен, вынуждена мириться с этой, самой страшной потерей.
- Лив, мне очень жаль...
- Да. Я знаю, - прошептала она.

Дни текли медленно, ночи останавливались и замирали вовсе, растягивая время, как пыточные кожаные ремни. Каждая минута превращалась в агонизирующее существо, сгорая у нее на глазах в страшных мучениях, продлевая ее одинокие мгновения. Мир вокруг Лив стал серым, будто ее и не доставали из стены. Она понимала, что жизнь вокруг продолжается, что все идет своим чередом, так же, как раньше, когда еще не было титанов, так же, как позже, когда был ОН. Она понимала это, но вся эта суета жила и дышала отдельно от нее, за некоей пеленой, за стеклом, не пропускающим ни смеха, ни песен, ни света, ни тепла...
Лив и сама замерла, впадая в некое подобие транса. Она была заторможенной, движения сделались медленными, она даже дышала еле слышно. Застывшее выражение на ее лице не сменялось ни горем, ни тоской, ни радостью победы. Оно было всегда уставше-безразличным, будто она прожила тысячу лет и жизнь эта ее слишком сильно утомила. Она перестала различать вкус пищи и откликалась на свое имя далеко не с первого раза, поднимая пугающе-пустые глаза на собеседника и даже не пытаясь изобразить интерес к тому, что ей говорили.
Девушка отказывалась принимать то, что она покинула стену. Было куда проще и правильнее остаться там, внутри непробиваемого монолита. И Лив наглухо запахнула душу, скрывая ее от боли, отчаяния и тоски. Но и от всех иных чувств и эмоций тоже. Она замуровала себя со своими чувствами внутри безразличия. И опустошенное, обездушенное тело стало куклой, формальностью, удерживающей ее в этом пустом мире.
Когда двери госпиталя распахнулись перед ней, девушка сделала шаг в мирный Стохесс, безучастно оглядывая светлые улицы. Луч яркого солнца нежно коснулся ее щеки, скользнув по белым волосам Лив и заигрывая с искрящимися оттенками в их тонкой паутине. Девушка подняла глаза к небу, замечая лишь редкие колючие тучи, не предвещавшие хорошей погоды в ближайшие дни, и двинулась дальше, стремясь на поиски своего нового жилища.
Прошлая Лив была бы счастлива уже одним чувством свободы от стен. Счастлива победой человечества и окончанием гнета вечного страха перед титанами. Счастлива вдыхать свежий воздух, видеть краски окружающего мира, чувствовать его запахи, даже плакать по ушедшим. Прошлая Лив любила жизнь такой, как она есть, умея находить в ней то чарующее биение и красоту, которую часто не замечают другие. Но эта прошлая Лив умерла. Ушла вместе с тем, кого любила, кому доверилась, кому открыла свои потаенные страхи и надежды. Она исчезла, прикипев душой к Леви, не приняв мира и радости без него. Без того, кто вложил все свои силы в достижение этого мира, кто был сердцем этой победы, кто положил на ее алтарь всю свою жизнь без остатка, забыв о себе и своем личном счастье.
Когда его голос перестал доноситься до нее через стену, вместе с ним окунулся в непроглядную мрачную тишину и весь остальной мир. Темнота вокруг нее дышала тревожным ожиданием, слепой верой, что сильнейший воин человечества выживет, выйдет не опаленным из пламени этой войны, глупой надеждой на счастье. Когда и тьма перестала заслонять ее от произошедшего, та Лив обернулась ею сама, погребая под обломками стены все то, чем жила и чего ожидала. Та Лив растворилась в том самом последнем рассвете, который они встретили вместе, навсегда уйдя куда-то в далекую высь с обжигающе-холодными звездами.

Лив провела несколько месяцев в уютном маленьком домике капрала, где каждая вещь, каждая деталь были пропитаны им. Она бродила неприкаянной тихой тенью себя прежней, не находя места в новом мире, так похожем на старый, в котором она родилась, но ускользающе другом, чужом и холодном без него. Ей часто снились его глаза, и слышался его голос в порывах ветра. Она ощущала его прикосновения на своей коже, когда поздним вечером ложилась в бессонную постель, когда-то принадлежавшую Леви. Лив представляла его хмурое лицо, когда случайно разбивала что-то или забывала протереть пыль с подоконников. Она таяла, истончаясь душой по единственному, с кем хотела бы разделить эту новую жизнь с нежными восходами и красочными закатами, звонким плеском ручья и трелями соловья в сумерках. Она гасла, как хлипкий огонек одинокой свечи, зажженный теплом одного человека, а позже вынесенный за пределы его ладоней и лишенный его защиты от беспощадных ветров судьбы.
Лив похудела, осунувшись еще больше, чем когда ее доставали из Сины первый раз. Она плохо ела, ее мутило. Девушку мучали головные боли, бессонница и головокружения. Но все это было так созвучно с ее внутренним состоянием, что она не обращала внимания на недомогания, пока не потеряла сознание на рынке. Очнулась она в госпитале, куда ее доставил сердобольный торговец. К ней тут же подошла молоденькая медсестра в коротеньком халатике, мило улыбнулась и сообщила, что доктор хотел поговорить с ней, когда девушка очнется. Лив только устало вздохнула, привставая на локтях и собираясь встать с койки, но медсестра поспешно подскочила к ней, уверяя, что ей необходимо немного отдохнуть.
Когда на кровать к Лив подсел седобородый врач с такими же очками, как у Ханджи, девушке уже не терпелось вернуться домой и погрузиться в родные запахи и атмосферу короткого отрезка счастья в ее слишком длинной жизни.
- Как Вас зовут? - мягко обратился к ней доктор.
- Лив Эрихсдаттер, - ответила она, вспоминая, что так же лежа представлялась в другой жизни командору, а Леви, ее Леви, стоял рядом.
Врач кивнул:
- Миссис...
- Мисс, - поправила его Лив, с раздражением наблюдая, как бровь мужчины изогнулась.
- Мисс Эрихсдаттер, - не выдав своего удивления в голосе, продолжил он, - как давно Вы истощены?
Она неопределенно пожала плечами и равнодушно отвела взгляд.
- Я не знаю Вашей ситуации, - начал врач издалека, - но все мы многое потеряли, сражаясь с титанами. Как бы там ни было, время скорби прошло и надо жить дальше. Тем более, что Вам есть ради чего жить.
Лив вздрогнула и посмотрела в теплые глаза доктора:
- Это не так...
- Но, Вы должны перестать так думать! Вы должны думать в первую очередь о ребенке!
Он еще что-то говорил ей, разводя руками и хмуря кустистые брови, но Лив будто выпала из реальности. Она не смотрела перед собой, нет. Просто ее глаза были открыты. Она не вдыхала больничные запахи - просто ее грудная клетка продолжала подниматься, втягивая воздух в легкие и разнося кислород по клеткам. Она не двигалась - просто ее руки механически легли на слишком незначительно округлившийся живот. Она не думала - просто ее мысли текли стройными и странными рядами, рисуя темноволосого малыша с призрачно-серыми глазами отца. Он не тянул к ней ручки, хватаясь малюсенькими розовыми пальчиками за края "конверта", смешно хмуря тоненькие бровки, когда его касались немытыми руками. Она не плакала - просто жизнь возвращалась в ее измученную душу.
- Ты и это продумал, да? - зашептала, улыбнувшись, Лив. Доктор посмотрел на нее поверх очков, вглядываясь в сияющее истощенное лицо улыбающейся сквозь слезы девушки. - Ты выполнил свое обещание до конца... Ты всегда будешь со мной. Только оберегать тебя теперь буду я...

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Послелог 1.

Послелогов будет три - три разных варианта концовки с разными исходами. И лишь последний ХЭ. Так что, если не готовы к смерти персонажа, переходите сразу к третьему послелогу.

Послелог 1. Живой

Война была закончена полтора года назад.
Но долгожданный мир пришел к ним только сейчас. Бесконечно долгие месяцы разведчикам пришлось методично прочесывать каждую пядь земли за стенами, выискивая оставшихся тварей. А той земли было... очень много. Поразительно много. Они все двигались вперед, а земли не заканчивались. Леса обрывались и начинались снова, проносясь мимо них и шелестя на прощание густыми кронами деревьев. Синие вены рек петляли, посверкивая влажной кожей своих потоков на их пути и заставляя отклоняться от намеченного курса. Обнаженные кости разрушенных домов скалились сквозь прочно обосновавшиеся здесь заросли в такое же безмятежное небо, какое видело их разрушение столетие назад. Старые дороги из кирпича изредка попадались под копыта лошадей, глухим скорбным стоном приветствуя первых за век людей. Холмистая местность плавно переходила в гористый ландшафт, резко сменившийся отвесными скалами, обрывавшимися в... море. Море.
Когда солдаты несмело ступили на темную полосу сырого песка, глядя как белое кружево нежно ластится к их сапогам, в тот самый момент, они поняли, что это конец их пути. И начало мира.
Бескрайнее море с пронзительно-синей соленой водой мягко нашептывало победителям о безопасности и покое, даря умиротворение уставшим, измученным людям. Кто-то плакал, кто-то смеялся, кто-то обнимал друзей, кто-то намеревался искупаться, несмотря на ощутимый холод... Леви смотрел на полуденное солнце, пытающееся быть ослепительнее собственного отражения в беспокойных волнах. Смотрел на далекий горизонт, спаявший два оттенка синего в одну темную нить. Вдыхал солоноватый дразнящий морской воздух, впитывая в себя запах долгожданного, оплаченного неподъемной ценой мира. И думал о Лив.
Он думал о ней теперь почти все время. Тоска въедалась в него, заставляя просыпаться по ночам и быть рассеянным днем. Ему не хватало ее. Так не хватало.
Он часто думал, что та история с джинном, которую Лив ему рассказала, на самом деле была не о ней, а о нем. Это он был запертым в колбе джинном, могучим сильнейшим воином человечества, заточенным в собственную броню, через которую ничто не могло пробиться. Ни оружие врага, ни слова друга. Его не трогала смерть, но и любовь не касалась его сердца.
Он создал эту броню намеренно, борясь с жизнью, борясь за жизнь - сначала свою, а потом и всего человечества. Но он упустил саму жизнь. Она проходила мимо него, демонстрируя лишь свои последние мгновения, будто легкий кивок головой на прощанье...
Так он и существовал, сражаясь за то, чего не видел. Пока не появилась Лив. Пока она не открыла перед ним другой мир. Мир, который всегда был с ним и всегда был его, но он, как и многие в этом самом мире, его просто не замечал.
Он устало прикрыл глаза и отдал приказ возвращаться.
Туда, где люди еще опасались переселяться за стену, но уже спокойно выходили наружу и даже начали возделывать земли. Туда, где должны собраться остальные посланные на зачистку отряды, чтобы объявить, наконец, эти земли свободными от врага. Туда, где ждала его Лив. Его Лив. Его мир, его жизнь ждали его там.
Надо было торопиться.

- Леви, остановись! - голос Зоэ срывался. Волосы ученой были, как обычно, растрепаны, очки скособочены. Она попыталась ухватить его за рукав, но не смогла: - Да постой же ты! - крикнула Ханджи в спину целеустремленно шагавшему к выходу капралу. - Нужно время, понимаешь? Нужно чуть больше времени!
Он остановился, развернулся и впился в нее пронзительно-серым взглядом:
- Теперь скажи мне, что время что-то решит для нее. Скажи так, как ты думаешь. Как знаешь, Ханджи.
Он редко называл ее так. Женщина нерешительно замерла, открыла рот, но закрыла его и медленно опустила голову:
- Она знала об этом. Вторичное такое обращение с необходимостью длительно поддерживать форму разряженной кристаллической оболочки для человеческого тела гибельно. Ее первое пробуждение было сплошным везением. Мы потеряли две трети участников проекта "Бастион", пока возвращали им истинный облик...
Леви кивнул:
- Спасибо.
Капрал развернулся и вышел, слыша уверенные шаги ученой за спиной. Она так просто не отстанет, конечно.
- Но, может быть, когда-нибудь у нас будет такая технология, может, мы найдем способ...
- Она достаточно была там одна, - хрипло выдавил из себя Леви, выпуская тросы и резко уходя на крышу соседнего нового здания Магистратуры.
Возмущенный голос Зоэ еще долетал до его слуха какое-то время, но через пару крыш затих, сменяясь обычными звуками предрассветного города. Дворники мели улицы, торговцы укладывали товар на телеги, кто-то уже спешил на работу, кто-то открывал бакалею, развешивая в витринах товар.
Леви оттолкнулся от очередного конька крыши и, завернув за шпиль храма, замер, разглядывая открывшуюся картину.
Перед ним была вымощенная камнем площадь, переходящая без всяких предупреждений в бескрайний зеленый луг с редкими ветвистыми деревьями и кустарниками, а на горизонте виднелся еще по утреннему темный лес. Мглистое облачко тумана тянуло свои рваные жгуты с полей, беспрепятственно проникая в ничем не прикрытый город.
Стены Сина не было.
Стохесс перестал быть ковчегом, как и остальные. Стен теперь не было нигде.
Нигде, кроме этого маленького упрямого участка. Такого же упрямого, как та, что была внутри.
В сероватой, низко ползущей дымке одинокий, отчего-то серый не по обычаю, участок стены Лив, понемногу осыпавшийся мелким крошевом камня, смотрелся особенно отчужденно. Будто исполин, бросивший вызов времени и пространству. Он стоял тут вопреки всему и всем, стоял, ожидая чего-то или кого-то...
"Я прошла сквозь войну, трансформацию и время, чтобы встретить тебя..."
Леви сжал челюсти. Ветер усиливался, больно обжигая холодом кожу, но капрал этого не чувствовал. Боль, вгрызавшаяся в его сердце сейчас перекрывала все ощущения. Лив была здесь, перед ним, но ее уже почти не было. Он не мог сказать, что она была мертва, но и живой ее назвать было нельзя. Лив существовала внутри каменного монолита, слыша и чувствуя, что происходит снаружи, сохраняла ясность рассудка... Он надеялся, что сохраняла. Он надеялся, она слышала его, слышала каждый раз, когда он приходил сюда поговорить с ней. Он надеялся, она слышала, как он сказал ей однажды то, что и не мечтал произнести - не в этом мире, не в этом времени.
Все случилось слишком быстро. Мгновения с ней складывались в минуты, а затем в часы, превращая дни в драгоценные моменты и обратно. Но разве ей это было сложно сделать? Ей, покорившей время? Да и не вся ли наша жизнь лишь череда мгновений? Имеет ли значение, сколько этих мгновений потребовалось сердцу, чтобы понять, что...
Мужчина шагнул вниз со шпиля, упруго отталкиваясь ногами от резного подоконника ниже и выпуская тросы в сторону соседнего здания, чтобы мягко приземлиться на площадь. Тени, едва начавшие выделяться под первыми лучами восходящего солнца, расступились перед массивным серым прямоугольком от титанического участка Сины. Сердце мужчины сжалось. Он сделал шаг к стене, потом другой, а потом побежал.
"Я не хочу туда возвращаться, не хочу того страшного существования без света, без тепла, без закатов, без тебя... "
Завизжали тросы, натягиваясь от перегрузки, механизмы натужно работали на грани, но это Леви волновало сейчас меньше остального. Он завис где-то напротив ее лица, как он помнил. В ушах отчего-то шумело.
- Лив, - голос сорвался в шепот и ему пришлось прочистить горло, прежде чем заговорить снова. - Я вернулся... Почему? Почему ты не сказала мне? Почему не сказала, что тогда мы прощались навсегда. Ты же знала, что второго пробуждения не будет...
Что она сказала бы ему в ответ, он знал. Она дала ему то, ради чего стоит не только сражаться. Она дала ему то, ради чего стоит вернуться домой живым. Она дала ему повод выжить самому.
Так ли уж важно, что его обманули? Нет. Так ли важно, что тогда он не знал, что видит ее в последний раз? Он мог оказаться последним и так.
Но он не хотел ее терять. Он столько раз терял. Он потерял стольких на своем пути, на этой войне. И теперь он должен начать свою мирную жизнь с самой страшной потери...
"Я не хочу тебя потерять. Потерять все это."
На стене начало появляться нежное розоватое свечение, обнажая неприглядную серую, выщербленную поверхность. Занимался рассвет. Надо было торопиться.
"Мне страшно! Мне очень страшно, Леви... Я не хочу туда возвращаться."
Что-то упрямо ползло по его щеке, влажно стекая к подбородку. Он копил в себе все эти смерти, теряя душу по кусочку с каждой такой потерей. И лишь она дала ему жизнь, наполнила его сердце этой жаждой вновь.
"Не забудь меня. Только не забудь меня!"
- Я не оставлю тебя больше одну там, в темноте, - брюнет с силой оттолкнулся от стены и на развороте ударил двумя лезвиями* по местами уже обвалившейся поверхности. - Я не оставлю тебя там, - он отлетел в сторону снова и еще раз ударил, на этот раз высекая сноп искр. - Я знаю, ты бы хотела увидеть восход этого солнца, - Леви налетал на стену, выбивая из нее кусок за куском и углубляясь в ее нутро, - Солнце нового мира. Оно другое, Лив. Оно совсем другое! - огромный булыжник над высеченной дырой не удержался и рухнул вниз, задев плечо капрала.
"Видимо, я все-таки устал," - отвлеченно подумал он, продолжая яростную атаку безмолвной стены. Правая рука ныла, отказываясь слушаться, но он раз за разом упрямо налетал на последний участок Сины.
- Ты должна увидеть это! - стена под ним внезапно зашевелилась, пойдя ломкими трещинами. Леви почувствовал, что падает, и попытался сгруппироваться. Но что-то тяжело опустилось на его затылок, и капрала накрыла непроглядная темнота... Было тяжело дышать, невозможно двигаться и еще было холодно.
"Вот как она провела более ста лет".
Сознание он все-таки потерял.

Чьи-то тонкие руки гладили его по лицу. И запах был до боли знаком. Он открыл глаза и закрыл их снова, не желая развеивать чудесную иллюзию. Это была не Лив...
- Сейчас, мы почти вытащили тебя, Леви, слышишь? - Ханджи, кажется, нервничала и была слишком напряженной. Значит...
- Что с ней? - прохрипел капрал, не открывая глаз. Он впервые боялся услышать ответ, хоть знал его наперед.
- Мне жаль...
- Готово, этот был последний, - кажется, голос Дана.
Капрал сел, чувствуя разламывающую тело боль и пронзительное жжение в правой ноге.
- Тебе надо лежать...
Леви отмахнулся от назойливых рук ученой и, пошатываясь, поднялся:
- Где она?
Дан опустил голову и отошел немного в сторону, пропуская капрала к... телу, лежащему на носилках. Видимо, ей пытались оказать помощь... Из-под простыни, закрывавшей ее лицо, выглядывали волосы, выбеленные тьмой стен. Теперь он знал, что это цвет морской пены, изысканной узорчатой каймой украшавшей могучие волны. Он шагнул к ней, оступаясь и кривясь от боли. Опустился на колени, сдергивая подрагивающими пальцами простыню, и замер, глядя на ее спокойную улыбку.
Теплая рука легла на его плечо:
- Леви?
Капрал вздрогнул и, не отрываясь от ее лица, сухо произнес:
- Я в порядке, Ирвин. Я должен был вытащить ее оттуда, я обещал, что когда война закончится, мы освободим их. Мы все обещали.
- Мы все обещали, - мягко согласился Смит, глядя на непривычно потрепанного и взъерошенного друга. - Ты все сделал правильно. Только, что ж не дождался нас?
Леви помочал, поднимая голову вверх и обводя взглядом успевшее посветлеть небо.
- Хотел, чтобы она увидела рассвет, хотя бы мгновение... Я не хочу ее хоронить, - внезапно сказал он, вновь посмотрев на Лив. - Она провела в склепе большую часть своей жизни, чтобы еще и в смерти вернуться в темноту и холод, - он мягко провел кончиками пальцев по ледяной коже на ее скуле. - Я знаю, что бы ей понравилось. А сейчас мне надо помыться, я чувствую себя просто отвратительно...

Это море было другим. Седым и серым от времени и суровых ветров. Оно гордо разливалось на самом краю света, того, что сейчас был изведан, упрямо оспаривая силу величественных скал, поросших буйной зеленью. Леви многое повидал, пока добирался сюда, ведомый описаниями Лив. Но таких красивых мест ему еще не доводилось видеть никогда.
Он стоял на пологом берегу фьорда, разглядывая сказочный водопад, срывающийся белыми, как фата невесты и ее волосы, струями вниз.
- Вот мы и добрались, Лив, - капрал вынул из седельной сумки небольшую металлическую емкость. - Здесь ты обретешь покой.
Он открутил крышку и осторожно наклонил урну, позволяя сизому праху плавно высыпаться наружу. Ветер тут же подхватывал серые песчинки, легко поднимая их вверх: к солнцу, к небу, к далеким звездам - куда она всегда хотела...
- Теперь ты свободна, - прошептал мужчина. - А я навсегда привязан к этому месту. Потому, что я обещал не забывать. Потому, что я обещал не оставлять тебя. Потому, что я теперь живу за двоих. Потому, что я люблю тебя, Лив.

Примечания:

* - лезвия к этому моменту стали сверхпрочными, вполне способными при условии приложения достаточной силы, разрезать кристаллическую оболочку гиганта.

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 9.

Глава 9. Нерушимая стена
Рекомендую читать под прекрасную композицию Нино Рота "Ромео и Джульетта".

Она зло смахнула слезу, проходя мимо напрягшегося дежурного. Тяжело поднявшись на второй этаж, будто силы снова оставили ее, девушка с трудом добралась до двери в свою комнату.
Ее мучил стыд. И это злило ее, потому что ей нечего было стыдиться.
Ее терзало сожаление. И это злило ее больше, потому что, будь у нее еще одна попытка, она поступила бы так же.
Ей хотелось упасть на узкую казенную кровать и уткнуться в подушку. Но ее держало осознание того, что совсем скоро у нее не будет никакого выбора и никаких возможностей. Не стоило отдавать ночь бессмысленным раздумьям. Вместо этого Лив взяла полотенце и свою новую форму и отправилась в офицерскую баню, топившуюся, как ей сказали еще днем, круглосуточно.
Смыв с себя пыль и неприятные запахи, она с наслаждением окунулась в мягкие клубы горячего пара, вдыхая ароматы распаренных дубовых листьев и разгоряченного дерева стен. Ссадины на спине и порезы на ногах саднило, синюшные от хватких пальцев пятна расползались по телу, напоминая о произошедшем. "Не произошедшем. Лучше думать об этом так!" Отек на лице почти полностью спал, боль тревожила только ребра. Совсем скоро это будет не важно. Все же в этом предстоящем обращении есть свои плюсы. Там, в стене, будет совсем не важна физическая боль. А от душевной никуда не денешься и за пределами стен. Зато его испытующий взгляд она больше не увидит. И не станет корить себя за поспешность... Нет, она все сделала правильно. Она должна была сделать шаг, а уж отвечать ей на это или нет - это его выбор. И он тоже поступил правильно. Правильно для себя.
Лив прикрыла глаза, наслаждаясь нежным теплом, настойчиво проникающим в ее тело, расслабляя затекшие мышцы. Ее понемногу отпускало напряжение последних дней, размывая неприятные воспоминания и сосредотачивая сознание на ярких впечатлениях.
Промыв, наконец, волосы, переодевшись и приведя себя в порядок, она вернулась в свою комнату, наполненная легкостью. Мысли ее были невесомыми, а чувства - светлыми. Приятная слабость разливалась по телу, а кожа дышала свежестью.
Она распахнула окно и удобно устроилась на подоконнике, позволяя легкому ветру досушить ее волосы. Серебристая луна сияла этой ночью, заливая город своим мягким светом. Звезды казались далекими и близкими одновременно, таинственно подсвечивая ночной мир у их ног.
Неожиданно среди ночных шорохов и редких отголосков речи переговаривающихся вдалеке часовых, Лив различила какой-то странный шелест. Пока она искала глазами его источник, на ее подоконник со стороны улицы внезапно шагнул Леви. Она встала, соскальзывая со своего импровизированного сиденья, и он молча спустился к ней в комнату, не сводя глаз с ее лица.
Она не могла отвести взгляда, не могла пошевелиться. Лив просто не верила в происходящее, пока он не сделал еще один шаг к ней.
Его горячие ладони осторожно обхватили ее лицо и притянули к своему. Она ощутила теплое дыхание ночного гостя на своих губах, и по ее телу прокатилась приятная дрожь. Девушка, как в полусне, подняла руки, невесомыми прикосновениями поднимаясь по его плечам и едва ощутимо обхватывая шею мужчины. Непослушные пальцы прошлись по коротко остриженному затылку, приминая жесткие колючие волоски, и забрались выше. Взъерошив темную макушку, она мягко привлекла Леви к себе.
Но капрал не шевелился, заставляя Лив томительно ожидать его действий. Она смотрела в его такие близкие глаза, и ей казалось, будто его зрачок не просто расширяется, а пульсирует, растекаясь вязкой чернотой по светлой радужке. Словно также поглощала его выдержку страсть, вскипающая на дне души.
Дыхание его было глубоким и немного учащенным. Оно щекотало кожу, позволяя сотне будоражащих мурашек сбегать от шеи вдоль позвоночника, расходясь пленительной тяжестью по бедрам. В голове шумело. Желание заполняло ее. Безудержное желание оказаться в кольце его рук, укутаться в его силу, его тепло, погрузиться в его запах, подчиниться его власти, познать вкус его поцелуя. Лив не сдержалась, потянувшись к нему, сокращая то малое пространство, что разделяло их. Ее губы мягко, зовуще прикоснулись к его, и Леви ответил.
Мужчина выдохнул, кажется, посылая все к черту, перехватил обе ее руки и, неожиданно впечатывая Лив в стену, сцепил их у нее над головой. Девушка зашипела от тупой боли, впившейся в ее потревоженные ребра. Капрал немного ослабил хватку, но из цепких рук не выпустил. Его тело по-прежнему плотно прижималось к ней, а губы настойчиво сминали податливую кожу. Свободная ладонь блуждала по ее телу, старательно обходя болезненные для прикосновений места. Горячая волна плавно двигалась за его рукой, проникая под кожу и заставляя кровь бежать быстрее.
Захватив в ласкающий плен ее нижнюю губу, Леви дразняще водил по ней кончиком языка, и Лив окончательно обмякла в его руках. Она задыхалась от неистового жара, захлестнувшего ее. Сердце заходилось в бешеном ритме. Леви настойчиво ворвался в ее приоткрытый рот, дерзко проникая внутрь языком. Лив больше не могла сдерживать рвущиеся из груди стоны, она даже не замечала этого. Ей было не просто хорошо, ей было мучительно сладко. Все тело уже предвкушающе пылало, голова кружилась.
Все вокруг смешалось и перестало быть. Был он и его жадные прикосновения. И она позволяла ему все.
Только ему.
Только его губам. Целовать ее. Сжимать тонкую кожу. Оставлять несдержанные следы.
Только его рукам. Оплетать ее. Обнимать. Закрыть от всего мира, отгородить цитаделью, остаться ее стеной.
Остаться... Она бы согласилась и дальше быть за пределами остального мира, если бы пределом был он. Если бы можно было остаться вот так навсегда. В его руках.
А потом горячее томное чувство захлестнуло ее, разбивая остатки мыслей в голове. Лив казалось, что она слышала сухое шуршание, когда они осыпались, но это был шелест скидываемой капралом куртки.
Лунный свет, падающий в оконный проем, выбелил гладкость его груди. Девушка завороженно смотрела на плавное перекатывание упругих мышц под кожей, на светлые полосы шрамов и темные следы от ремней. Лив уже видела его торс обнаженным, но сейчас эти строгие линии, эта осязаемая мощь, эта четкость рельефа были обезоруживающе близко. И эта близость жгла ее сквозь ткань рубашки, нагнетая нетерпеливую тяжесть в груди и острое, почти болезненное напряжение в сосках.
Возбуждение нарастало, собиралось, стягивалось к животу, сворачиваясь липким жгутом. Прикосновения к ее коже вызывали дрожь в коленях и мучительное жидкое пламя, расходящееся по венам с кровью. Она прижималась к Леви все настойчивее, бессовестно терлась о его пах и тонула, тонула в его хриплых тихих стонах.
Когда он выпустил ее руки, начав стаскивать с нее одежду, Лив вцепилась в его плечи, легко подтянулась и оплела его ногами.
Леви донес ее так до кровати, пока она лихорадочно раздевала его, ссадил с себя и принялся наспех избавлять ее от форменных брюк. Но, внезапно, он замедлился, подняв на нее уже абсолютно почерневшие глаза, и ухватился за ее сапог:
- Тогда? - спросил он, неторопливо расстегивая молнию и дразняще-медленно освобождая ее ногу.
Она не сразу поняла, о чем он спрашивал. Только спустя мучительно-сладостное мгновение она догадалась, что ему захотелось узнать сейчас.
- Не-е-ет, - судорожно выдохнула Лив, когда мужчина, стянув следом за сапогом штанину и все так же неотрывно глядя на нее, коснулся губами внутренней поверхности лодыжки.
- На лошади? - снова спросил Леви, продвигаясь с поцелуями выше.
Девушка закусила губу и отрицательно помотала головой, глядя, как его язык легко выводит замысловатые узоры уже на ее бедре.
Капрал оторвался от увлекательного занятия и обратил внимание на второй сапог:
- Когда? - уверенные пальцы потянули собачку вниз...
- Тогда... - она задохнулась, когда его зубы нежно впились в другую ногу, чуть ниже колена.
Он медленно зализывал место укуса, заставляя ее прогибаться в спине. Лив чувствовала, как его влажный язык скользит выше по бедру, приближаясь к пульсирующей точке и внезапно исчезает.
- Когда? - настойчивый шепот внезапно опалил ее ухо. Он спустился к ее груди, принимаясь ласкать откровенно напрягшиеся соски. Она пронзительно застонала, забываясь в этих ощущениях окончательно.
Лив тянулась к нему, корябая ноготками его пресс, ощущая, как Леви вздрагивает от ее прикосновений. Она хотела дотронуться до него, ощутить его трепещущую плоть, почувствовать его желание...
Он неожиданно пропал на какое-то короткое время, Лив только услышала, как бухнули об пол его сапоги. А после сильное разгоряченное тело прижалось к ней сбоку, и она, наконец, ощутила силу его страсти. И Лив сгорала, сгорала от необузданного желания, от горячих решительных прикосновений, от томительного ожидания. И пламя вскипало в ее крови, оставляя податливой оболочкой в его руках.
Лив затрясло. Хотелось наполненности им, хотелось почувствовать его в себе так, что мышцы сводило от тянущих сладостных ощущений. Она потерлась о его напрягшуюся плоть бедром. Капрал шумно выдохнул, увлеченно сминая одной рукой ее грудь, другой скользя по животу.
Он целовал ее шею, не спеша прокладывая влажную дорожку вниз. А его пальцы настойчиво подбирались к ее паху.
Жидкая раскаленная страсть, наполнившая низ ее живота, всколыхнулась, откликаясь на его прикосновения, плавя нервные окончания и выжигая остатки стыда. Леви вел ее в этом восхитительном танце, кружа в ошеломляющих ощущениях, делая плавные переходы от одной точки к другой, останавливаясь, чтобы дать ей прийти на мгновение в себя, прочувствовать все оттенки нахлынувших переживаний. Лив прогибалась навстречу его рукам, жадно ловила всем телом поцелуи, просяще тянула его к себе, сбивчиво шептала его имя, разметавшись на простынях.
Она ловила на себе его взгляд, прожигающий ее насквозь. И в какой-то момент поняла, что желанные глаза переместились вверх. Ловкие руки скользнули по ее бедрам, заводя ее ноги себе за спину. Он приник к ее губам и стремительно вошел. Лив ошеломленно застонала, приподнимаясь ему навстречу и раскрываясь еще больше. Он толкнулся в ней, по телу прошли волны наслаждения и девушка тяжело задышала в его приоткрытый рот.
Ее пальцы царапали его спину, притягивая к себе как можно ближе. Лив хотела вобрать в себя его целиком. Впитать кожей эти мгновения. Чтобы больше никогда, никогда не быть одиноким осколком прошлого, забытого и бесконечно чуждого. Чтобы теплое чувство заполненности, целостности, которое она, наконец, ощутила с ним, никогда больше не покидало ее, не уступало холоду. Чтобы унести с собой во тьму его запах и вот это его выражение, не застывшую гримасу усталого безразличия.
Леви двигался в ней, быстро наращивая темп. Мышцы на плечах и шее напрягались, отчетливо проступая на увлажнившейся коже. Дыхание было сбито. Он время от времени прикрывал глаза, запрокидывая голову назад, и хрипло выдыхал, переходя на стон. Руки капрала до боли сжимали ее. Лив же лишь лихорадочно обнимала его, инстинктивно выгибаясь навстречу, и сбивчиво целовала ключицу, иногда дотягиваясь до шеи и скулы мужчины.
Волна в ее теле нарастала, густота томления достигла предельной точки. Лив чувствовала приближение разрядки. Она вжалась в него, впиваясь ногтями в кожу на ребрах и замирая. Леви толкнулся несколько резче и сильнее, и узел в ее животе, туго выгнувшись, лопнул. Мышцы судорожно сжались, отпуская скопившееся напряжение расходиться по телу яркими всполохами удовольствия. В голове всколыхнулось красочное марево, а томительный жар превратился в мягкую расслабленную негу.
Леви сломало вслед за ней. Он тяжело опустил голову на ее плечо, приводя дыхание в порядок.
- Так когда? - хрипло спросил он. Внутри Лив что-то перевернулось от этого низкого шепота.
- Здесь, в подвале, - она нежно гладила его спину, медленно выцеловывая ключицу, - когда ты помог мне с подносом, - Лив с наслаждением вдохнула запах его волос, проведя кончиком носа по его шее. - Наши руки соприкоснулись случайно, но мне показалось, что мир, который я знала, перевернулся.
- Значит, при первой же встрече? - Леви скатился с нее, придвигая ее к себе и кладя руку под голову девушки.
Она повернулась, чтобы встретиться с ним взглядами:
- Значит, при первой, - она улыбнулась, кладя ладонь на его скулу. - Мой мир действительно стал другим не тогда, когда я разрушила стену, а когда я встретила тебя. Быть может, я только ради этого и появилась здесь. Я прошла сквозь войну, трансформацию и время, чтобы встретить тебя...
Лив смотрела на него с нежностью, мягко поглаживая любимое лицо кончиками пальцев. Он притянул ее и поцеловал долгим, глубоким поцелуем. Время замерло вокруг, позволяя двоим не чувствовать своего давления, давая им на долгие мгновения сосредоточиться только друг на друге. Они оба достаточно пережили, заслужив толику ускользающего счастья, такого хрупкого и такого отчаянного.

Она водила пальчиком по его лицу, улыбаясь и шепча:
- Прочти, как в книге, на его лице
Намеки ласки и очарованья.
Сличи его черты, как письмена,
Измерь, какая в каждой глубина,
А если что останется в тумане,
Ищи всему в глазах истолкованье.*
- Снова та печальная повесть? - спросил Леви, перехватывая ее руку и целуя в раскрытую ладонь.
Лив хихикнула:
- Просто подходит...
- Считаешь нашу историю печальной? - он переплел их пальцы вместе.
Она грустно улыбнулась:
- Я ни о чем не жалею. Сделай я хоть что-то иначе, случись что-то по-другому, кто знает, была бы я сейчас здесь с тобой. Я бы не рискнула что-то менять. А ты? - она мягко коснулась его волос другой рукой. - Можешь не отвечать. То, что ты считаешь нашу историю историей, уже много значит для меня.
Леви нахмурился:
- Что ты хочешь сказать?
Она опустила глаза:
- Даже если это только жалость с твоей стороны, или какая-то ее разновидность, я...
- Это не имеет к жалости никакого отношения, - прервал ее капрал, поднимая ее подбородок вверх, так что их глаза снова встретились. - Или, по-твоему, я проник к тебе в комнату, как сопливый Ромео, из жалости?
В груди девушки что-то протяжно застонало, заполняя ее нежностью. На ее глазах выступили непрошеные слезы. Она порывисто обняла его, прижимаясь дрожащим телом:
- Мне страшно! Мне очень страшно, Леви... Обними меня! Обними! Я не хочу туда возвращаться, не хочу того страшного существования без света, без тепла, без закатов, без тебя... Я не хочу тебя потерять. Потерять все это.
Его руки стиснули ее так, что ей стало трудно дышать, но больные ребра он каким-то образом не задел. И Лив поняла, что она больше не одна. Ей протянули не только руку, ей доверили сердце.

Она сжала кулачки и твердым шагом отправилась на противоположный край площади. Полицейский отряд оцепил периметр, хотя все горожане давно спали и видели сладкие или не очень сны. Лив не обращала внимания на перекошенные лица "охраны". Ее взгляд был прикован к невысокой фигурке капрала, ожидающего ее возле Самуила. За спинами мужчин чернел провал Сины. Лив судорожно вздохнула, сосредотачиваясь на том, чтобы не замедлить шаги.
Наконец, выбитая местами брусчатка площади закончилась.
- Ты готова вернуться в строй, Лив? - мягко спросил пастор, кладя руку ей на плечо. Он казался сейчас постаревшим на добрый десяток лет.
- Готова, - ответила Лив, заводя одну руку за спину, а другую прикладывая кулаком к области сердца.
- Ну, что ж, - Самуил грустно вздохнул, - не будем растягивать это и без того малоприятное мероприятие.
Она кивнула, расстегивая манжет на рубашке и закатывая рукав до локтя. Леви шагнул к ней, и девушка подняла на него глаза. Светло-серое обволакивало, вселяя уверенность и придавая сил.
- Я буду сильной, Леви, - Лив упрямо вздернула подбородок, когда игла прошила кожу ее предплечья, - только не забывай обо мне...
Боль разлилась по ее руке, расходясь по телу с каждым ударом сердца. Она закусила губу, чтобы не закричать.
- Черт, я уже и забыла, как это больно...
Девушка упала на колени, сворачиваясь клубком в бессмысленной попытке защититься. Боль била не снаружи, а изнутри, нагревая каждую клеточку тела до невыносимого жара. Краем глаза она заметила движение, и смогла расслышать сухие слова Самуила:
- Назад, трансформация уже началась.
Шипение заполнило все вокруг Лив, заволакивая обзор густым белым паром... В ней что-то рвалось и лопалось, надстраиваясь новыми тканями, растягиваясь новыми связками и обрастая мышцами. Она почувствовала, как уходит ощущение жара, а вместо этого ее заполняет сила.
Лив осмотрелась. Дома стали гораздо ниже, точнее, она стала значительно выше.
Трасформация прошла успешно...
Ее глаза искали фигуру в плаще с двумя крыльями. И только сейчас она заметила множество человек в таких плащах на крышах.
Что ж, это был правильный шаг. Никто до последнего не мог гарантировать, во что выльется это мероприятие... И, хотя в душе Лив ожесточенно скребли кошки, она не могла винить разведку.
Леви она так и не нашла, а время, которым она располагала в этой форме, утончалось и исчезало.
Она обернулась и шагнула в пролом, сминая мощными ступнями оставшееся от стены крошево. Лив развернулась и только сейчас заметила небрежно повисшего на вершине уцелевшего куска капрала. Он кивнул ей и громко скомандовал, не сводя с нее пронзительно-серых глаз:
- Отдать честь!
Лив потрясенно оглядела округу. Солдаты, вытянувшись в струну, прижимали сжатые кулаки к груди. И это были не только разведчики. Некоторые из военной полиции тоже последовали их примеру, несмотря на презрительные оклики своих и недобрые взгляды командиров.
Теперь можно... Теперь она действительно была готова. Защищать и беречь человечество. У них еще был шанс. У них всех он еще был...
Лив бросила последний взгляд на Леви. Раскинула руки в стороны и подняла голову, вглядываясь в далекие сияющие солнца чужих миров. Кристаллическая сверкающая оболочка расползалась по телу, растягиваясь и теряя прозрачность. А Лив все смотрела в звездное небо, погружаясь в безмолвие.
Так она и застыла, будто желая обнять и защитить весь мир...
Тьма сомкнулась вокруг нее.

Эпилог

- Ты выглядишь расстроенным, - заметила Ханджи. - Тебя не обрадовало то, что прорыва в Розе не было, то, что мы выявили перевертышей среди новичков, то, что Ирвину удалось вернуть Эрена. Неужели ты так переживаешь за командира, Леви? - не унималась Зоэ.
- Отстань, очкастая, - хмуро отмахнулся капрал, продолжая идти по коридору штаба. - Чего я тебе сдался? Еще одного домашнего титана захотела?
Ханджи замотала головой и лукаво улыбнулась:
- А может, ты из-за Лив такой, больше обычного невыносимый?
Леви молча сжал челюсти.
- Или, может, потерял что-нибудь? А? - ее мордашка нагло возникла прямо перед раздраженным взглядом капрала. - Не это ли?
Леви опустил глаза, натыкаясь на книгу в руках ученой.
- Сказать, где ты ее "обронил"? - заметив реакцию мужчины, затараторила Зоэ. - В кустах у офицерских казарм. Кажется, над ними были окна той комнаты, которую занимала Лив, - Ханджи многозначительно хмыкнула и расплылась в улыбке.
- Так как это книга Ирвина, - женщина не отставала от капрала, - и я сильно сомневаюсь, что Смит стоял там и расшвыривался подобными снарядами, пришлось предположить невозможное... - она обогнала его и, встав перед Леви, протянула ему книгу: - Так что забери, Ирвин будет очень недоволен, если ты ее не вернешь. Ты же знаешь, руку ему потерять проще, чем книгу.
Леви посмотрел на нее долгим изучающим взглядом, потом кивнул и взял треклятый томик Шекспира. Если бы он не принадлежал командору...

- Что скажешь? - бледное лицо Смита было единственным, что выдавало его состояние. В остальном он, как и ожидалось, держался прекрасно.
- О чем ты? - лениво спросил капрал, разваливаясь в кресле напротив.
- Об этом, - Ирвин кивнул на стол, где лежала книга, которую Леви только что ему вернул.
Брюнет пожал плечами:
- Ты знаешь, как я отношусь к стихам.
- Знаю, - кивнул командор. - Поэтому удивился тому, что ты взял ее у меня. Нашел что-нибудь интересное?
Леви посмотрел на мирно лежавший томик и усмехнулся:
- Что я должен был там найти?
Смит улыбнулся, взял книгу в руку и начал пролистывать.
- Каждый находит что-то свое, - тихо сказал блондин, отчего Леви еле заметно вздрогнул. - Лив оказалась для нас бесценным даром. Как и Самуил. Именно благодаря им мы узнали о настоящей королевской семье и Хистории. Теперь у нас есть все, чтобы исполнить наше обещание.
Он чиркнул на раскрытой страничке карандашом, с силой захлопывая томик и протягивая его обратно капралу:
- Я кое-что выделил там, для примера, - он улыбнулся. - Можешь оставить ее себе, пока Лив не вернется.
Леви поднял тяжелый взгляд на блондина. Тот продолжал улыбаться, хотя глаза оставались серьезными:
- И больше не разбрасывайся этим. Сейчас подобного уже не найдешь...

Ветер мягко ерошил его волосы. Здесь, наверху, было, как всегда, холоднее. Леви присел на край стены, свешивая ноги в сторону Стохесса.
- Сегодня я уезжаю. Возможно, надолго...
Вокруг него не было никого, кто мог бы его слышать. Но его слышал единственный человек, ради которого он пришел сюда и притащил это...
- Помня, как ты любишь трагедии, я захватил с собой Шекспира, - он открыл книгу, рассеянно листая страницы в поисках отметок. - Здесь?
Но он непроницаем для расспросов
И отовсюду так же защищен,
Как червяком прокушенная почка,
Которая не выгонит листа
И солнцу не откроет сердцевины.*
Капрал задумчиво замолчал. Потом отбросил книгу в сторону и раздраженно произнес:
- Нет, читать это выше моих сил. Освободишься и сама займешься этим, - он посмотрел на оранжево-красные мазки, исполосовавшие небо на востоке. Леви вздохнул и продолжил мягче: - Здесь сейчас рассвет. Ночь отступает, забирая с собой холод... Листья еще не начали желтеть, но воздух стал прозрачнее.
Он поднял взгляд в небо. Не было ни одной звезды, которые она так любила. "Но она нашла бы что-нибудь стоящее внимания. Она всегда находила."
- Здесь очень красиво. Тебе бы понравилось. Я знаю. Я помню... Мне не хватает тебя, Лив.

Примечания:

* - Строки из "Ромео и Джульетты" У. Шекспира (да-да, снова он!).

@музыка: Нино Рота "Ромео и Джульетта"

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 8.

Глава 8. Сердце монолита

I'm gonna break down these walls
I built around myself
I wanna fall so in love
With you and no one else
Could ever mean half as much
To me as you do now
Together we'll move on
Just don't turn around
Let the walls break down
I can't breathe
My bodys shaking
You've got a way with the way you take me
Cause you break me down
(All Time Low - Walls)

Самуил оказался на удивление приятным и мудрым человеком. С ним было необычайно легко. По его настоянию Лив переоделась в черный свободный балахон наподобие сутаны, и теперь они с пастором выглядели обычными членами ордена. Они вели увлекательный разговор, обсуждая появление религии стен и прежние человеческие конфессии, когда на выезде столкнулись с небольшой кавалькадой разведчиков.
- Тебе удивительно идет, добавляет некоей мистичности, - коротко кивнул ей Смит, заглядывая в глаза девушке. - Я был уверен, что этим закончится. Мне жаль, что так вышло, Лив.
Она горько улыбнулась, понимая, что его уже осведомили:
- У меня хотя бы было некое подобие отпуска, командор, чего не скажешь о вас...
Капрал молча изучал ее сопровождающего. Ирвин тоже посмотрел на него:
- Пастор Самуил, мы какое-то время будем двигаться по одной дороге, так что, если Вы не против...
- Совершенно не против, - мужчина кивнул и мягко добавил: - Меня не страшит судьба Ника.
Командор задержал на нем и без того долгий взгляд. Затем он развернул лошадь и дал знак отряду двигаться дальше.

Лив видела, что капрал был особенно хмурым и неразговорчивым. Это ее нервировало.
Прощаясь с ним в коридоре дворца, девушка старалась не питать надежд, что они когда-либо встретятся еще раз. Так можно было уберечь и без того измученную одиночеством душу от разочарования и боли. А если бы все сложилось гораздо лучше, чем она предполагала, то у нее появился бы повод порадоваться благополучному исходу. Теперь же все было иначе. Тот факт, что они пересеклись еще на несколько часов, был настоящим подарком небес для Лив, и она никак не рассчитывала, что эта встреча не принесет ей ничего, кроме беспокойства.
Через полчаса полнейшего молчания, она все же поравнялась с капралом и несмело произнесла:
- Все в порядке?
Ей показалось, он посмотрел на нее с чем-то, напоминающим боль, но тут же отвернулся:
- О чем ты?
Она смутилась, чувствуя, будто влезла во что-то слишком личное. Быть может, и он был уверен, что они уже никогда не встретятся, оттого и вел себя так... Позволяя ей и себе немного больше. Может, это была своеобразная жалость? И теперь она его только раздражала своей настойчивостью.
- Ты держишь дистанцию...
Он хмыкнул:
- Мы теперь на разных лошадях, вот и все.
- Хорошо, - тихо согласилась она, чувствуя, как внутри что-то осыпается, доставляя боль. Больше не было откровенности. Между ними больше ничего не было.
- Да? - переспросил капрал, глядя перед собой. - А мне казалось, что тебе нравилось...
Лив нахмурилась, придерживая свою лошадь, чтобы отстать:
- Простите за неудобства, капрал.
Вот и все... Их близость доставляла радость только ей. Она утомила лучшего воина человечества своим присутствием настолько, что тот был не рад очередному, пусть короткому, путешествию. В конце концов, ему есть о чем беспокоиться, кроме нее. Глупо было надеяться на что-то...
- С чего это ты снова начала мне выкать? - Лив вздрогнула от неожиданности, замечая только сейчас, что Леви тоже придержал коня и теперь недовольно смотрел на нее.
- Я... решила, что только отвлекаю тебя от важных размышлений, - она прятала глаза и растягивала слова. - Я отняла много времени...
Взгляд капрала стал тяжелее, что окончательно смутило ее.
- Ты молчишь и держишься так... отчужденно, - сдалась Лив, поднимая на него глаза. - Я не понимаю, что могло случиться, что ты совсем не рад паре часов в моей компании.
- Пяти часам, - поправил ее Леви.
- Что? - Лив округлила глаза.
- Я еду с вами в Стохесс, там находится мой подопечный, и мне приказано забрать его из лазарета. За стену отправятся Ирвин и Ханджи с отрядом.
"Так поэтому он такой мрачный. Они идут без него..."
- Из-за ранения? - осторожно спросила Лив, боясь вызвать его гнев.
Но капрал только кивнул:
- И из-за ранения тоже.
- Мне жаль, - девушка по привычке протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но тут же отдернула ее, неуверенно улыбаясь дрожащими губами.
Она совсем запуталась. Она просто не представляла, как себя вести с ним. Ее раздирал клубок противоречивых чувств. Столько событий, столько людей, столько впечатлений и столько слишком разных мыслей...
Лив старалась отодвинуть все негативные чувства подальше, резонно полагая, что на них у нее еще будет время. Много времени.
Сейчас все эти мысли и эмоции ни к чему. Они бесполезны. И не стоят того, чтобы тратить оставшееся время на них.
Она вдыхала запахи, разглядывала краски мира, ощущала ласковые касания ветра и тепло солнечных лучей, слушала голоса птиц и шелест шелковистых трав... Она окуналась в кипящую силой и энергией жизнь, текущую вокруг. Она наслаждалась всем, что могла почувствовать в эти украденные мгновения. И единственным, чего бы ей хотелось еще, и что мало зависело от нее, был этот мужчина. И как себя вести в этом случае, она не понимала совершенно.
Капрал хмуро проследил за ее неловкими движениями и отвернулся:
- Ты ведешь себя странно.
Повисло натянутое молчание.
Лив все больше нервничала, ощущая томительное беспокойство. Ее просто распирало от желания сказать что-то, но слова застревали в горле, а давление в груди все нарастало. Это неприятное ощущение усугублялось ноющей болью в ребрах, оставшейся после удара одного из подручных Саула. Вообще, Зоэ отметила, когда осматривала ее, что Лив отделалась легче, чем можно было ожидать. Небольшой кровоподтек над бровью, отечная нижняя губа, саднящая боль в порезах на ногах, да все еще щемящее тревожное чувство утраты. Утраты абсолютного доверия к миру.
Она с сожалением отвернулась, скользя взглядом по зеленому ковру луговых трав, пересеченных рваными полосами растущих близко друг к другу небольших групп деревьев. Там, где край отдыхающей от сева земли едва касался вызывающе-свободного неба, тонко блеснула пронзительно-синяя гладь. Поверхность вспыхнула слепяще-белой искрой, отразив солнечный свет. Лив мечтательно вздохнула, пытаясь вспомнить запах...
- Река, - протянула девушка, улыбаясь.
- Да, это не ручеек, который мы видели возле Ялкела, - согласился Леви. - Лэйто* достигает севера Стохесса, мы будем видеть его почти всю дорогу.
Лив обернулась к нему на пару мгновений, благодарно кивая на пояснения, и вернулась к занимавшей ее реке.
"Лучше наслаждаться чудесным видом, чем маяться, не зная куда себя деть возле него."
- Ничего не случится, если ехать ближе, - через некоторое время заметил Леви.
Лив непонимающе посмотрела на него:
- Ближе? - первой мыслью отчего-то было предложение пересесть к нему на лошадь...
- К реке, - пояснил капрал, невозмутимо добавляя: - А ты о чем подумала?
Девушка почувствовала, как краснеет:
- Ни о чем... - она вспомнила про спасительную реку, чтобы отвлечься: - Так это возможно?
Леви небрежно пожал плечами, подавая свою лошадь вперед:
- Иеремия, - ехавший перед ними брюнет тут же оглянулся, - мы будем двигаться вдоль Лэйто.
Капрал, не дожидаясь ни ответа, ни даже кивка, подтверждающего, что парень все верно расслышал, просто резко свернул с дороги, направляясь наискосок через пестрящий разнотравьем луг. Лив последовала за ним, не выпуская из поля зрения поблескивающую на горизонте петляющую ленту синевы.

Память Лив пополнилась впечатляющими картинами. Белесая рябь на живой, переливающейся поверхности воды. Всплески ударяющихся о берег волн, мягко шелестящих миллионами сияющих капель. Влажный воздух, наполненный озорством и ликованием тонкой водянистой взвеси. Уверенно движущийся поток, которому, казалось, ничто не может противостоять.
Несмотря на всю нежность и податливость воды, она являла собой поистине разрушительную, подавляющую силу. Стремительная и целеустремленная, она собиралась из мельчайших капель конденсата в горах, из тонких ручейков тающих ледников на их шапках, из влаги подземных источников. Она неслась, пересекая долины и леса, неся полные жизни и различных даров воды к одному ей ведомому Господину. Она создавала красоту из всего, к чему прикасалась, делая прекрасными даже места своей особенно яростной борьбы. Преодолевая скалистые уступы и падая с огромных высот, она превращалась в поражающие воображение водопады, гремящим потоком возвещающие о том, что жизнь в ней по-прежнему бурлит, что она жива и полна сил, как и до падения. В спокойной глади разливов таилась сокрушительная мощь, хоть эта стихия больше других дарила и сохраняла жизнь на земле. Добровольно заточенная в руслах рек, вода была домом и прибежищем многих форм жизни, и обязательным условием существования всех остальных.
Лив столько передумала обо всем этом, пока ехала вдоль плавно извивающегося берега Лэйто, наслаждаясь живописными пейзажами, что невольно расслабилась, периодически скользя задумчивым взглядом по фигуре капрала. Леви ехал молча, погруженный в свои, видимо, невеселые думы. Самуил, присоединившийся к ним, когда основной отряд повернул с главной дороги в южном направлении, ненавязчиво развлекал их интересными историями этих мест. Пастор поведал и о том, что этой реке дали название в честь одной из подземных рек древней мифологии. Лив вспомнила, что похожее название было в легендах Древней Греции.
- Лета, - задумчиво поправила Самуила девушка. - Так называлась эта река. Река забвения, - ее голос дрогнул.
- Вот как? Река забвения? - Самуил потер переносицу указательным пальцем.
Леви посмотрел на нее, немного разворачиваясь в седле. Лив пожала плечами, поясняя, медленно роняя слова:
- По легенде, попадая в подземное царство Аида после смерти, все умершие должны были испить из нее. Воды Леты дарили им забвение, чтобы они не помнили, кого оставили в мире живых, мучаясь тоской и сожалениями, и не помнили содеянных грехов, томясь раскаяньем, - она немного помолчала, добавляя тише: - Только те, кто предан забвению, по-настоящему мертвы.
Лив посмотрела на Лэйто.
- Правда, в мифах было упоминание об исключениях. Некоторые умершие, пользующиеся особым расположением богов, сохранили память. Кого-то таким образом наказывали, а кого-то благодарили.
- Что бы выбрала ты, Лив? - внезапно спросил Самуил. Его глаза отвлеченно следили за небольшой осиновой ветвью, кружащейся в уносившем ее водном потоке. Лив тоже заметила ее.
Кто знал, как далека она теперь от родного клочка земли? И когда реке надоест забавляться с беспомощной потеряшкой? Где черный черенок с серебристыми вымокшими листочками обретет свое последнее пристанище? Вышвырнет ли Лэйто его из своих заигравшихся вод на голые холодные камни, равнодушно убегая дальше, или мягко вынесет на пологий берег к близкородственной кустарниковой поросли и яркой зелени сочных трав, даря напоследок воздушный поцелуй нежных брызг?
- Только не забвение, - тряхнула головой Лив, отгоняя старое мрачное видение.
Леви впился в девушку взглядом.

Добравшись вдоль реки прямо до стен внутреннего кольца Стохесса, они двинулись вдоль Сины к вратам. Лив старательно держалась как можно ближе к монолитной громадине, периодически касаясь ладошкой шероховатой поверхности.
Она все еще вздрагивала от накатывающих воспоминаний, но пересиливала возрастающую слабость и двигалась дальше, нашептывая успокаивающие слова стоящим внутри стен. Лив не знала, откуда она берет силы, чтобы поддерживать других, когда сама внутренне сжималась от ужаса, представляя, как вернется в непроницаемую тьму и холод. Она не задумывалась, как находит слова для них. Она не замечала, что голос ее не дрожал, а лился мягко, но уверенно, заставляя обоих мужчин прислушиваться, поглядывая на девушку с замешательством.
Лив просто делала то, что считала правильным и нужным. Она хотела поделиться с остальными тем, чего они были лишены в течение века: красками мира, шепотом ветра, свежестью воздуха. Хотела напомнить им о том, что вокруг именно благодаря им все еще течет жизнь. Хотела передать хоть чуточку тепла и надежды.
Она смотрела, как ее ладонь скользит по испещренной временем стене, вызывая в памяти символ, изображенный на плаще ее новой формы. Да, в этом был смысл. Но не тот, что вкладывали в него их создатели. Это не взявшиеся за руки участники проекта Бастион, шагнувшие столетие назад на свой страшный пост. Да, они стояли единым фронтом, плечо к плечу, связанные одним стремлением - защитить человечество. Но что они могли? Что могли замурованные, ограниченные своей броней, находящиеся в глухой изоляции люди? Люди внутри стен, понемногу забывающие, что есть иная жизнь, снаружи. Они ничего не могли. Без людей снаружи. Вот чего так не хватало им. Нужна была протянутая рука! Одна для защиты, другая для атаки. Одна стойко сдерживает натиск, давая другой возможность прицелиться и нанести поражающий удар. Одним нужна была надежная стена, другим - напоминание о том, что именно они оберегают. Одним нужно было время. Другим - память. Сейчас Лив была той самой рукой, протянутой снаружи. Первой за сотню лет. Единственной.

Девушка увлеченно разглядывала улицы Стохесса, так отличавшиеся шумом и суетой от той ночной картинки, которую она могла украдкой видеть в узкую щель брезентовых полотен повозки, когда покидала этот город несколько дней назад.
Они остановились на территории того же штаба, где она впервые очнулась. Правда теперь ей временно выделили комнату в офицерском здании на втором этаже.
Самуил после разговоров с командором посчитал правильным дождаться донесений о состоянии стены Роза. Лив сильно сомневалась, что это входило в первоначальный план короля, и, даже более того, была уверенна, что это будет последним поступком в жизни пастора, но это был единственно правильный выбор, заставивший ее уважать Самуила еще больше. По новому плану Ирвина, если прорыв действительно был где-то, где быстро и эффективно заделать брешь было невозможно, Лив должны были доставить туда, и, обеспечив необходимое время для ее обращения, подчищать подходы от гигантов, пока она восстанавливала бы целостность стены собой. Если же информация не подтвердится, она вернется на свое место в Сине, желательно поздней ночью, чтобы не привлекать лишних свидетелей из гражданских. В оцепленной зоне возле провала в стене выделенные для этого бригады все еще разбирали завалы, но пятидесятиметрового гиганта трудно не заметить издалека.
Пока никаких донесений о титанах из ближайших к ковчегу районов не поступало. Так что им оставалось только ждать.
Леви исчез почти сразу, ступив на территорию штаба.
Лив совершенно не желала тратить последние часы на свободе на просиживание в комнате и бесплодные тоскливые раздумья. Она попросила пастора пройтись с ней по Стохессу, и тот согласился с видимым удовольствием. Они бродили по запыленным улочкам и вымощенным камнем проспектам. Девушка с любопытством разглядывала витрины магазинов, вдыхая теплые запахи пекарен, тонкие шлейфы дорого парфюма и уютные ароматы жилых районов, подпорченные небольшим душком подгнивших товаров ближайшего продуктового рынка. Она провожала заинтересованными взглядами людей в нарядных одеждах, в рабочих костюмах, в простеньких вещах. Они спешили, бегали с какими-то мешками, ехали в каретах, торопили разномастных лошадок или неспешно прогуливались, важно оглядывая встречных горожан и кивая некоторым столь же высокомерным господам.
Вся эта жизнь так долго проходила мимо нее...
Лив остановила взгляд на молодой женщине, поливающей цветы в горшочках, вынесенных в стойки на улицу за окно. Она мило улыбалась, перевешиваясь через подоконник на втором этаже и наклоняя лейку сильнее. Из дома послышался детский писк и женщина, всплеснув руками и заливисто смеясь, кинулась куда-то вглубь дома.
Лив подавила подкатывающие слезы. Об этом вообще не стоило думать. Эта судьба была от нее так далека, как только может быть далека судьба вообще. Она солдат. Даже останься она в мире "живых и свободных" людей, мирная семейная жизнь была бы немыслима для нее, пока враг еще был способен положить всему этому конец. Так что не стоит накручивать и жалеть себя.
Она посмотрела по сторонам и заметила на себе взгляд серых глаз.
- Капрал? - удивленно спросила она.
Самуил был гораздо точнее с вопросом:
- Что Вы здесь делаете, Леви?
Брюнет небрежно кивнул в сторону:
- Зашел за чаем. То, что наливают в столовой, пить невозможно, - он перевел взгляд на девушку. - Решила прогуляться по городу?
Лив кивнула.
- Что, загородные пейзажи уже надоели?
Она пожала плечами:
- Меня не выпустят так далеко, да и утомлять пастора лишними обязанностями я не хочу.
Самуил и в самом деле выглядел весьма уставшим после поездки, а теперь Лив и вовсе чувствовала себя неудобно, замечая его посеревшее лицо. Только сейчас ей в голову пришла мысль о том, что она не знает сколько ему лет. Невозможно было определить это внешне. Он явно казался моложе, благодаря своей манере общаться на равных и поразительно живым глазам.
- А чего ты хочешь, Лив? - неожиданно спросил ее Самуил.
Девушка посмотрела в прищуренные глаза пастора, перевела взгляд на сосредоточенного Леви и смутилась.
- Чего я хочу? - переспросила она, совершенно растерявшись.
Пастор как-то по-доброму засмеялся, кладя свою руку на ее плечо:
- Это простой вопрос! Ну же, Лив, - улыбка его стала грустной, - твой, как ты выразилась, "отпуск" совсем скоро подойдет к концу. Я думаю, двое взрослых мужчин могут пожертвовать несколькими часами своей жизни, чтобы выполнить твои пожелания сейчас. Не так ли, капрал? - пастор вопросительно посмотрел на Леви.
Тот задумчиво кивнул, отчего у Лив загорелись даже уши. Она вздохнула и подняла голову вверх, высматривая что-то известное ей одной в проплывающих над городом облаках.
- Я хочу увидеть закат на берегу Лэйто. Наверное, после этого можно и... вернуться, - она замолчала, прикрывая глаза.
- Тогда лучше выехать через полчаса, - заметил Леви. - Встречаемся у конюшни.

Лив почему-то нервничала.
Нет, вообще-то, она знала, почему. Самуил искренне извинялся и просил проявить уважение к его возрасту, так и умолчав какому, но ехать наотрез отказался. Впереди ее ожидала поездка вдвоем на весьма романтическое мероприятие. Только вот обстановка не располагала, от слова совсем.
Девушка терла пальцы друг о друга, судорожно закусывала губы, делала глубокие вдохи, чтобы успокоиться, но внутреннее беспокойство не проходило. В голову лезли безумные мысли и рисовались радужные картинки, и все это надо было остановить. Чтобы не испортить, возможно, самый замечательный вечер в ее жизни. Жаль, что он может оказаться и последним. Но так ли уж это важно? Так ли уж важно, что именно будут они делать, если они будут вместе? Если он просто будет рядом.
"Надо держать себя, пусть не в руках, но хотя бы в рамках приличий! Этого будет достаточно".
Леви ждал ее у конюшни, поддерживая под уздцы двух черных лошадей.
- А как ты узнал, что пастор не поедет? - спросила его Лив, протягивая руки, чтобы погладить морды животных.
- Интуиция, - многозначительно ответил он, наблюдая, как девушка ласково треплет гриву одному из скакунов. - Поехали, закаты в это время не поздние.
Довольно быстро они покинули город, выехав за внутренние ворота.
- Почему ты остался? - спросила Лив, когда они приблизились к Лэйто. - Я думала, ты заберешь своего подопечного и двинешься на юг, за Ирвином.
- Так я и сделаю, - просто кивнул он в ответ.
- Но не сегодня? - не унималась девушка.
- Не сегодня.
Она улыбнулась:
- Как ты разговорчив теперь! - Лив посерьезнела: - Не хочешь мне рассказать, что произошло?
Он упрямо смотрел вперед:
- Нет.
Ей стало не по себе, девушка передернула печами:
- Ладно, - она осмотрелась, в поисках иной темы для разговора. - Где мы будем переправляться?
- Немного выше по течению есть небольшой порожек, - откликнулся капрал. - Мы проезжали его сегодня. Там рыбаки набросали камней, немного перекрыв течение и заставив реку разлиться. В том месте мы и проведем лошадей.

Она промочила ноги, волосы ее стали тяжелыми от напитавшей их влаги, ей было холодно, но она была по-настоящему довольна происходящим. Девушка смеялась, вытираясь от брызг, успевших намочить, казалось, ее всю. Но Лив, едва перейдя брод, сунула повод своей лошади в руку не ожидавшего такого капрала и принялась бегать, ступая босыми ногами по прибрежной мягкой траве. Расставив руки в стороны и задрав голову к вечернему небу, она закружилась, наслаждаясь этими мгновениями таких простых человеческих радостей. Она старалась запомнить все свои чувства, каждое ощущение. Девушка задорно подпрыгнула на месте и опустилась в траву, раскинув ноги и руки.
Где-то недалеко, недовольно жужжа, пролетел шмель, у ног настойчиво плескалась речка. Какая-то птица одиноко пересекала небесную высь над Лив, протяжно стрекотали сверчки. Парочка упрямых муравьев пыталась залезть на ее ухо, щекоча кожу на мочке. Ветер мягко касался ее волос...
Леви подошел к ней и тоже улегся на траву, закинув руки за голову.
- Это и есть настоящая жизнь, - тихо прошептала Лив. - Та мирная жизнь, о которой ты спрашивал. Вот она. Она состоит из таких моментов. Хоть кто-то и скажет, что это не так. Что есть еще работа, обязанности, какие-то дела, заботы и проблемы, отвлекающие, не дающие увидеть, почувствовать полноценность жизни вот так. Но это лишь барьеры, которые мы сами возводим себе. Такие же стены, которыми мы отгораживаемся от жизни. Они мешают видеть все это, замечать главное.
- Ты поняла это, пока стояла там? - спросил он, глядя, как и Лив, в небо.
- Нет, - она покачала головой, отчего муравьи все же слетели обратно на землю, тут же снова начиная штурмовать такое подозрительное препятствие, - я поняла это, когда мои стены рухнули. Надо было простоять сто лет внутри них, чтобы за пару дней вне понять эту простую вещь! - Лив хмыкнула.
- Надо подниматься, - сказал Леви через некоторое время, - если не хочешь пропустить закат.
Они быстро развели костер, чтобы немного согреться. Мужчина достал из седельной сумки небольшой сверток и фляжку, устроился возле Лив у огня и протянул ей кусок вкусно пахнущего мясного пирога, аккуратно обернутого в салфетку.
- Я был уверен, что ты забудешь поесть сегодня, - ответил он на ее вопросительный взгляд.
- А что во фляге? - тут же спросила Лив, беря в руки еще сохранившее тепло запеченное чудо и чуть ли не мурзясь от удовольствия.
Капрал хмыкнул, отвинчивая крышку и передавая емкость девушке:
- Не вода.
Она покосилась на него, поднесла горлышко к носу, осторожно принюхиваясь.
- Это вино? - брови Лив поползли вверх. - Где ты все это достал?
Она смотрела на Леви во все глаза, осознавая насколько это сейчас редкие вещи для обычных людей и тут же вспоминая, что как раз обычным капрал не был.
- По дороге за чаем захватил, - спокойно ответил он. - Пей.
Лив сделала небольшой глоток, мягко прокатившийся по языку и скользнувший чуть сладковатым теплом в горло. Она довольно зажмурилась:
- Это лучше, чем вода. И что я столько времени с вами теряла на всякую ерунду! - она притворно нахмурилась, передавая фляжку Леви: - Надо было сразу начать с этого! Ну, или с этого, - девушка откусила от пирога и блаженно улыбнулась.
После нескольких минут молчаливого поедания припасов капрала, Лив усмехнулась:
- Знаешь, а это ведь романтический ужин! Ну, вот смотри, - она лукаво глянула на Леви: - Мы наедине. Обстановка располагает. Еда есть. Вино в наличии. Вместо свечей костер, а что мелочиться? - она засмеялась, глядя на замершего мужчину. - Может, еще потанцуем? Все-все, а то у тебя сейчас нервный тик начнется! - она примирительно подняла руки. - Я шучу! Я просто шучу!
- Вообще-то, ты права... - неожиданно протянул капрал, ввергая девушку в неподдельный шок. - Но танцевать я не согласен. И давай уж сразу расставим все точки над "и", петь тоже.
Лив судорожно сглотнула, ловя себя на странном потоке бессвязных мыслей.
- Все-все, я шучу! - скопировав ее жест, Леви поднял ладони и улыбнулся.
"Он шутит! Успокойся, глупое сердце, он только шутит!"
Девушка тряхнула головой, отгоняя наваждение и возвращаясь в относительно реальный мир с шутящим капралом.
- Все равно очень похоже, - упрямо настаивала на своем Лив, не понимая свое противоречивое поведение. - Пусть будет без танцев и песен. Все это было так давно, но я помню, как должно быть, - она мечтательно засмотрелась на пламя костра. - Скажи, а у тебя давно было что-то подобное? - Лив махнула рукой: - Не отвечай, я знаю, что о таком не принято спрашивать. Это твое личное...
- Давно, - перебил ее Леви, устремляя взгляд на реку. - Очень давно, Лив.
От того, как он произнес ее имя, у нее по спине побежали мурашки.
- Романтика тоже умерла здесь, да? - спросила девушка, внезапно остро ощущая одиночество людей, оставшихся снаружи. Она так привыкла считать пережитое самой тяжким бременем одиночества, что не задумывалась, что оно разгуливало и за пределами стен, не только внутри их самих. Жертвы войны оказались куда многочисленнее, а ее орудия куда разнообразнее, чем она думала до этого.
- Видимо, нет, - Леви перевел взгляд на нее и, разведя руками, улыбнулся: - Смотри! Ты же этого хотела?
Лив сначала даже не поняла, что он уже говорит о начинающемся закате, а не о романтичной обстановке. Ее бросило в жар, и лишь потом краем глаза она заметила странное красноватое мерцание. Повернувшись к реке, она потрясенно выдохнула.
С этого угла обзора казалось, что раскаленный за день шар опускался в прохладные воды Лэйто, уходя на ночь на другую сторону земли. Туда, где людей не было уже очень давно.
- Будто оно смывает с себя воспоминания обо всех этих ужасах, - прошептала Лив, следя за медленно исчезающим за горизонтом солнцем. - Воспоминания и кровь, судя по цвету воды... А ведь, если подумать, оно и само оставляет эту землю каждый вечер и вполне может быть предано забвению. Но этого не случается, потому что оно возвращается. Каждый раз возвращается.
Она задумалась о своем, надолго замолчав. Когда последний луч, особенно контрастно высветившийся на потемневшем небе, утонул в речной глади, Леви накинул на нее свою куртку и, сев ближе, спросил:
- Ты боишься?
Лив прислонилась к нему, устроив голову на его плече. От него немного пахло вином и пирогом с мясом, отчего становилось уютно и спокойно.
- Сейчас уже нет, - подумав, ответила она. - Я далеко не самая несчастная на земле, как бы мне этого ни хотелось, - Лив улыбнулась. - Представляешь, недавно поймала себя на том, что упорно пытаюсь себе это доказать.
- Многие только так и живут, - он протянул ей фляжку.
- Ну, я подумала, что не стоит создавать трагедии в мире, где их и так довольно, - она отпила еще пару глотков вина, - куда приятнее находить в жизни радостные моменты.
- Как этот?
- Как этот, - согласилась Лив. - Я снова вынуждена благодарить тебя. Это уже становится доброй традицией. Доброй для меня, конечно...
Капрал отпил из фляжки. Неровные блики от костра плясали на его руках, завораживая девушку.
- Тебе не надо меня благодарить, Лив.
Она отлипла от его плеча и повернула голову, разглядывая его профиль, пытаясь запомнить каждую черточку, каждую тень на его лице. Пламя металось, играя с порывами ветра, теплый воздух волнами проникал сквозь одежду. Но внутри Лив росло и крепло иное тепло. Оно обосновалось в груди, расходясь по венам по всему телу, высветляя мысли и подогревая желания. Все произошло так быстро, что она только сейчас осознала глубину и степень своей привязанности к этому человеку. И впервые ей было не страшно. Это чувство было пронзительно-ясным, чистым, насыщенным. Оно не оставляло сомнений в ее душе. Да и времени на эти сомнения у нее не оставалось. Но Лив не жалела об этом. Если бы все было иначе, она не призналась бы в этих чувствах даже самой себе. Не заметила бы, отодвинула и это на второй план, воздвигая новые стены внутри, ведь сейчас не время...
"Так просто найти всему оправдание.
Так просто поставить войну выше морали, сражения выше жизни, смерть выше любви."
Она мягко провела по его волосам и сдержанно улыбнулась, откидываясь на траву.
- Смотри, звезды загораются, - сказала она, глядя на зарождающихся небесных светлячков.
Они еще немного понаблюдали за этим сказочным зрелищем, лежа на земле и тихо переговариваясь. Потом потушили костер и отправились в город. По дороге Лив устроила небольшой забег по залитому лунным светом лугу, пуская лошадь в галоп по широкой дуге. Леви сначала немного понаблюдал за этим безрассудством, а затем присоединился к дикой скачке, слушая довольные улюлюканья девушки и веселые повизгивания на неожиданных кочках. В итоге щеки Лив пылали румянцем, глаза сияли, а волосы растрепались, но девушка была почти абсолютно счастлива.
Они завели лошадей в конюшню, передав на попечение конюху, Лив благодарно прижалась к ним на прощание, угостив капральским сахаром. И почему она не подумала об этом, когда отправлялась на эту прогулку? Почему все время упускает такие важные мелочи, оказываясь в должниках?
Когда они медленно шли через небольшой дворик, Леви обратился к ней:
- Чего еще ты хотела бы?
Лив задумчиво замедлила шаги, а потом и вовсе остановилась, поворачиваясь к капралу.
- Ты сделал для меня слишком много, - тихо сказала она, глядя в серые спокойные глаза. - Я не могу просить тебя еще о чем-то...
В вечерней тишине отчетливо слышалось оглушающее пение сверчков.
- Но, если ты... - она запнулась, опуская взгляд.
Нет времени на сомнения! Другого шанса не будет! Да и терять ей нечего...
- Ну что там, говори, - приказным тоном проговорил капрал, поправляя себя и добавляя несколько расслабленно: - Ты так смущаешься, будто себя предлагаешь!
Он хмыкнул, а девушка ощутимо вздрогнула и резко подняла на него глаза. Леви замер, глядя на откровенный вопросительный взгляд. Видимо, он не предполагал попасть в самую точку подобным вопросом. Замешательство все-таки проскользнуло в его глазах. Удивляться он тоже умел. А казалось, что уже разучился...
Лив молчала, пытаясь понять, как он к этому отнесся. Но капрал был таким же, как всегда. Только глаза распахнуты чуть шире, только дыхание немного глубже. Но эти едва заметные изменения мало что говорили Лив.
"Возможно, он просто ищет приличный повод..."
Она прикрыла глаза:
- Я снова поставила тебя в неловкое положение, прости. Я бы ни за что не решилась на такое, если бы это было обычным желанием, - она посмотрела себе под ноги. - Мне показалось, что между нами возникла связь. Притяжение... Будь у меня время, я бы ждала каких-то подтверждений или добивалась симпатии. Может быть, даже соблазнила бы тебя, - она невесело усмехнулась, сдерживая рвуееся наружу отчаянье. - Хотя бы попробовала.
Лив посмотрела ему в глаза, из последних сил растягивая губы в подобие улыбки:
- Навязываться таким вот образом не было пределом моих мечтаний. Но попытаться стоило... А теперь, я думаю, мне стоит уйти, пока я не натворила еще чего-нибудь подобного. Спокойной ночи, Леви.
Она отвернулась и пошла вперед. Поднявшись по ступенькам крыльца, Лив скрылась за дверью и только тогда слеза скатилась из уголка ее глаза.

Примечания:

Лэйто* - нагло добавленная мною в географию река, протекающая с северо-запада на юго-восток от столицы до Стохесса, огибая ковчег с севера, и уходя за территорию Сины, на Восток.

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 7.

Глава 7. Крепость этих стен
Некое подобие забытья, в которое она впала, находясь в подвале, отпускало ее. В той мрачной, стылой тьме Лив не могла иначе. Это случилось почти на автомате, погружая сознание девушки в воспоминания, по выработавшейся десятками лет привычке, отгораживая от невыносимого ожидания во мраке и одиночестве. Она будто переносилась в иную реальность, напоминая себе, что вокруг не темнота и холод. Не только они. Там, за их гранью, за стенами, снаружи, живет и дышит целый мир, полный света, тепла, зелени, воздуха и людей. Других людей. Она не одна.
Она так привыкла полагаться на этот "трюк". А вот теперь, спасительная "завеса" не выдерживала. Отгородить сознание от того, что с нею делали "другие люди" она не могла. Другие люди! Не враг! Существа ее вида! Те, кого она оберегала ценой столетнего удушающего одиночества, рискуя рассудком. Ее мозг отказывался воспринимать происходящее, отказывался верить. Лив за всю свою жизнь знала лишь одного врага. И на борьбу с ним она потратила более ста лет своего существования. И люди не могли стать для нее столь же ненавистными и презренными. Люди нуждались в защите, были "светлой стороной" в этой войне, стороной, обязанной победить темную сторону - титанов.
- Вы не можете, - потрясенно лепетала Лив, извиваясь в жесткой хватке мужчин. Боль раздирала уже оба запястья, щеку и бедра. Спину неприятно корябала грубая поверхность стола. - Вы не сделаете этого...
Саул расплылся в оскале, кладя шершавую ладонь на низ ее живота.
- И кто же нас остановит? - мерзко усмехнулся он, неправильно истолковав ее слова. - Ты сейчас слишком слаба, чтобы справиться с нами. Ты не сможешь обратиться. Ты даже регенирировать не в состоянии. Я уже проверил!
Он провел тыльной стороной другой руки по ее бедру и продемонстрировал Лив окрашенные кровью костяшки. Она только сейчас почувствовала что-то липкое и теплое, стекающее по ногам. Видимо, вспорол кожу, вместе со штанинами.
- Так что будет больно, - доверительно поведал он. - А потом еще. И еще. И еще. И потом будет больно тоже. Из моей практики, скажу тебе честно, женщины после такого очень часто умирают. Долго и мучительно болезнено. Но ты... Если хорошенько попросишь меня, я, может быть, подарю тебе после быструю смерть.
Лив ошарашенно смотрела на Саула. Она уже ничего не понимала, мир вокруг оказался слишком искаженным, испорченным, извращенным. Этих людей они защищали? Для этого?
- Но у вас есть приказ... - последние остатки здравого смысла, удаляющиеся призраки рационального шептали ей, что этого не может быть.
- Доставить тебя к королю? - двое захохотали в голос вместе с ним. - И как же мы можем это сделать, если вокруг бродят твои соплеменники, а? - лицо Саула исказила злоба, и он гневно зашипел, чуть подаваясь вперед. - Мы отрезаны от Сины. Нам уже не прорваться к стене. Мы все умрем! Совсем скоро. Из-за тебя. Мы все оказались тут из-за тебя...
Он умолк, озверело глядя в ее глаза.
- И напоследок я хочу трахнуть титаншу как следует, оттянуться на полную, - хрипло выпалил он.
Парни подхватили за ним, добавляя грязные фразочки, но Лив упорно не обращала внимание, выворачивая руки и лихорадочно соображая, что может их привести в чувство.
- А остальные? Вы не боитесь, что они с Вами сделают, когда вернутся? - ее грудь больно сжали, так что она чуть не взвыла.
- Капитан нам ничего не сделает, - Саул прикрыл глаза от удовольствия, слизывая ее кровь со своих пальцев, - а о твоих дружках из разведки позаботятся наши парни...
Вот теперь Лив действительно поняла всю безнадежность ситуации. И она испугалась, но уже не за себя. Она почувствовала себя такой беспомощной. Такой уязвимой. Она больше не была монолитом, не была целостной. Ее мир лопался, трещал по швам, будто еще одна стена, в которой она все еще находилась, выпускала ее на свет истины. Она хотела только сохранить мир, спасти людей. А теперь, выходит, из-за нее погиб Скотт, отправившись в это путешествие за ней. Из-за нее погибнут Дан и Ханджи! Из-за нее Леви...
В груди болезненно сжалось сердце, сожалея, что все случилось именно так, что жизнь прошла до смешного нелепо в глупой попытке защитить то, что не стоило подобных усилий.
Ее губы пытались что-то доказать, хотя разум уже понимал, что это неизбежно:
- Вы не понимаете, я не титан...
- Заткнись, сука! Думаешь, мы идиоты?
Удар в висок. Картинка поплыла перед глазами. Удар в ребра. Спазм сковал легкие, не позволяя выдохнуть. Вдох. Выдох. Еще раз... Ягодицы приподняли, сминая сильными пальцами.
- Я была в стене, это специальная вакцина...
- Закрой ей рот, Сандерс, у тебя же уже есть чем, я вижу!
Грязные смешки и предвкушающие вздохи.
Бессмысленные жертвы, так говорил Леви?
Бессмысленных жертв было много, сотни, тысячи, миллионы людей погибли и продолжали погибать. И только теперь она отчетливо осознала страшный парадокс. Защищать, отдавая свои жизни за других, могли только по-настоящему самоотверженные люди. И именно они гибли, продлевая жизнь остальных. И те, кто был способен принять эту жертву, по большей части были недостойны ее. Трусы, лжецы, предатели, лицемеры - отбросы, выродки человечества, спокойно спящие в мягких теплых кроватках, пока кто-то прыгал в глотку титанам. Те, кто жертвовал собой, были единственными, кто достоин жить и зваться человеком. Но они умирали, вырождаясь с последующими поколениями все больше. Бессмысленные жертвы...
Холодная сталь коснулась ее плеча и мягко повела красную бороздку вниз, обводя грудь и ныряя под ребра.
Грубые прикосновения отдавались вспышками боли на теле. Рук Лив уже благополучно не чувствовала. Ее отчаянный взгляд блуждал по увлеченным лицам участников. От них бросало в дрожь. Не от страха - от отвращения. Мерзкие искаженные лица, полные похоти и жажды насилия, но это все еще были лица людей. К горлу подкатил ком. У них больше не было барьеров. Не было внутренних стен, отгораживающих от безумия. Только когда эти стены рушились, тьма не рассеивалась, а наступала, разливаясь вокруг и поглощая мир человека целиком.
Ее сдвинули куда-то в сторону, запрокинув голову назад до дикой боли в шее и наливающихся кровью век. Чужие пальцы сомкнулись на саднящих скулах, один из них не сильно надавил на глаз:
- Будь нежной, детка, или доживать эти долгие часы тебе придется слепой...
Мужчина завозился одной рукой со штанами. Лив содрогнулась, когда другие чужие пальцы нагло ощупали ее внизу. Спрятаться, спрятаться за стеной безразличия и отчужденности уже не получалось. Если даже у нее выйдет, как быть с остальными? Как быть с теми, кто сейчас страдал из-за нее? Как это поможет им? Лив никогда не была трусливой. Хоть ей и было страшно.
- В тебя, как в титаншу, сколько за раз войдет?
- Без подручных средств не обойтись, я уверен...
"Так с какой стороны стен жила настоящая тьма? Кто здесь был настоящим монстром?"
- По твоей вине нам больше нечего терять, сучка! Готовься ответить за все...

- Эй, это один из них, - услышала Лив и вздрогнула, поняв, что кто-то вошел. Капрал? Было до унизительного стыдно пред ним. За ее позу, за ее наготу, за чужую близость к ее телу, за чужую похоть и низость...
- Ты смотришь с таким презрением, что присоединиться не предлагаю, - хмыкнул Саул, отлипая от бедер Лив. - Видимо, ты брезглив... Дан, да?
Девушка сжалась, понимая, что странное отношение Дана к ней пересилило и здесь. Парень не спешил помогать ей, с омерзением оглядывая представшую картину. Но хуже всего было то, что это не Леви. Значит, им удалось что-то с ним сделать. Но что? Жив ли он еще?
Будто в ответ на невысказанный вопрос, у двери кто-то глубоко вздохнул.
- Уберите от нее свои грязные лапы, - низкий угрожающий голос вспорол повисшую тишину. - Майерс, чего застыл?
"Жив!"
- Лучше тебе не вмешиваться, капрал, - ее голову тут же резко подняли, приставив к горлу нож. - Иначе Сандерс вспорет сучке глотку.
Лив увидела мрачный взгляд Леви, прожигающий напрягшегося Саула насквозь.
- Лучше тебе было этого не делать, - бросок капрала растекся, растворился в поле зрения. Последние звуки его фразы еще таяли в воздухе, когда Саул страшно захрипел, отлетая к противоположной стене и впечатываясь в нее со всего маху. Над Лив мелькнула тень, перепрыгивая через весь стол. Рука у ее горла дрогнула, полоснув тонкую бледную кожу, и мужчина над ее головой начал безвольно оседать на пол. Двое оставшихся успели вскинуть оружие, но не воспользоваться им.
Рядом появилась Ханджи, с какой-то смесью жалости и смущения оглядывающая девушку огромными неверящими глазами.
- Дан, живо помоги мне, - резко бросила ученая стоявшему возле входа блондину.
Лив слышала мат и глухие стоны неудавшихся насильников. Видела, как Дан метнулся мимо нее куда-то вперед, окликая капрала и в той части дома началась потасовка. Зоэ освободила ее ноги, накинув на плечи плащ:
- Ты в порядке? - Ханджи заглянула ей в глаза, но тут же смутилась и отвела взгляд. - Они... успели?
- Вы успели, - тихо выдавила Лив, понимая, что хотела спросить ученая.
Та лишь кивнула и присела к одному из полусознательных полицаев, встряхивая его за грудки:
- Где ключи от наручников?
Дальше Лив не слышала. Ее окутала непроницаемая, звенящая тишина. Она заползала в уши, растекаясь внутри черепной коробки и пульсируя в ней. Она вдруг ясно ощутила холод: внутренний, сковавший ее холод, мелким колким крошевом врезавшийся в мышцы при каждом движении. Лив стянула на себе тонкий короткий плащ, ссутуливаясь и вставая со стола. Она чувствовала себя поруганной, хоть самого изнасилования не произошло. Это было не так важно. Над ее душой надругались, растоптав все то, во что она свято верила, чему служила, что защищала, за что боролась. Мерзкое липкое чувство чужого насильного вмешательства, не в тело - в душу, вызывало отторжение, глубочайшее разочарование, внутренний надлом.
Она растерянно стояла посреди раскиданных полицаев, чувствуя, как слезы подступают к горлу и начинают душить ее. Картинка в глазах помутилась, влажная дорожка сползла по щеке. Лив почувствовала тепло на предплечьях и подняла взгляд на Леви, встряхивавшего ее с таким суровым видом, что она испугалась. Отшатнувшись, она выдохнула сквозь слезы, уже не отдавая себе отчета в словах:
- Не трогай меня, я грязная... Я, как они... Они замарали всё...
Ее затрясло, слезы уже безостановочно катились по ее щекам, и Лив жмурилась, чтобы не видеть ничего этого. Ни его лица, ни стен этой комнаты, ни бликов от керосиновых ламп на потолке. Все было испачкано, заражено их тьмой, их грязью. Все в мире так же жило и дышало и для них... Ее товарищи отдавали жизни за таких, как они, и за них тоже... Она боролась с собственной тьмой, чтобы такие, как они, наслаждались ею, отдаваясь с радостью, пачкая солнце и звезды, марая мир своим присутствием... Гниль, они - гниль этого мира.
Ее крепко обняли, прижимая с такой силой, что стало больно и совершенно нечем дышать.
- Ты сильнее, Лив, - шептал он ей, хаотично гладя беспорядочно рассыпавшиеся волосы. - Они потерялись, отчаялись и превратились в это. Они не могли так легко сломать тебя! Только не тебя!
- Я устала быть сильной... - всхлипнула Лив, обмякая в его руках.
- Я знаю, - прошептал он, ослабляя хватку.
- Нет! - Лив вцепилась в капрала, прижимаясь к нему всем телом. - Не отпускай меня!
В ее голосе было столько паники, что девушка, никогда не страдавшая истерией, удивилась самой себе. Но сейчас ей было безразлично, что подумают и как воспримут это остальные. Ей было все равно, что кроме плаща и сапог с кандалами на ней ничего не было. Ей было все равно, что вокруг были титаны. Он ее стена. Он рядом. Это было самым главным.

До стены они добрались удивительно легко. Лив по-прежнему сидела, обвив капрала теперь уже освобожденными от цепей руками и опасливо озираясь на следующих за ними связанных полицаев. Всхлипывания прекратились, но она все еще вздрагивала время от времени, ловя на себе беспокойный взгляд Леви. Зоэ отыскала ей приличную одежду в деревеньке, промыла и перевязала раны, в присутствии отвернувшегося капрала, которого девушка теперь боялась потерять из вида.
Алан мрачно ехал безоружным со своими людьми: его лошадь была привязана к луке седла Ханджи. Дан следил за остальными, замыкая колонну.
- Поговори со мной, - внезапно попросил Леви, - Лив.
Она замерла, прислушиваясь к его голосу. Ей нравилось, когда он говорил.
- Расскажи мне о прошлом еще что-нибудь. О том, как это, жить мирной жизнью.
Мирной жизнью? Она могла себе представить, что ему и правда хочется услышать об этом.
Ему, знавшему лишь войну и сражения. И, хоть говорить ужасно не хотелось, она пересилила себя, размыкая губы.
- Наверное, так же, - севшим от слез голосом ответила она тихо и горько. - Только без оправданий обстановкой войны.
- Что же тебя тогда так шокировало? - так же тихо спросил Леви, прислушиваясь к ее шепоту.
- То, что я успела об этом забыть, - она прикрыла глаза. - Я так долго и упорно убеждала себя, что люди стоят того, чтобы их защищать. Что мир необходим и нужен. Я так долго держалась за воспоминания обо всем самом хорошем и прекрасном в жизни, что забыла, как люди бывают жестоки и злы. Помни я об этом, наверное, свихнулась бы.
Их лошадь мелкой рысцой преодолевала неглубокую речку, распугивая мелкую рыбешку и заставляя лягушек в заболоченной части нервно квакать, отскакивая от нарушителей спокойствия подальше.
- Это так странно, - задумчиво продолжила Лив. - Перед лицом общего врага люди должны были сплотиться, стать лучше. Но внутренние монстры в человеке не дали этого сделать. Разобщенность лишь ожесточилась, перейдя на иной уровень, найдя оправдание в напряженной обстановке, - она немного помолчала. - Надо ли защищать одних монстров от других? Стоило ли оно того? Может, это естественный отбор? Всего лишь эволюция? Может, надо было дать умереть человечеству, не растягивать агонию на сотню лет?
- Это сложный вопрос, - тихо произнес капрал. - Но выбор тогда был сделан. Бессмысленно жалеть о нем сейчас.
Да, он, конечно, прав. Но не сожаление занимало ее мысли сейчас. Целью всей жизни Лив было оберегать человечество от монстров. А что теперь? К чему ей стремиться теперь? Кого защищать?
- Знаешь, я помню, как в первые дни нападения, поддавшись панике, многие "добропорядочные" люди убегали, толкая других, чтобы титаны задержались, отвлекаясь поеданием бывших соседей...
Леви кивнул:
- Я знаю об этих монстрах внутри. О темной стороне людей... Я жил среди подобных, воспитывался одним из них. Но сражаюсь я не за таких, как они, - в его голосе появилась твердость. - Я сражаюсь за таких, как Фарлан и Изабель, за Ирвина и очкастую, хотя она занудная неряха, за молодых рекрутов, которые, не увидев жизни, отдают ее, за таких, как ты, Лив, за тех, кто выбрал свет. И тех, кто еще не выбрал, чтобы у них не было оправданий после.
Она сжала пальцы на его рубашке, благодаря за сказанное. Почему бы и нет? Почему бы не оберегать таких, как Леви и Ханджи, даже Дан... Ведь он еще просто не выбрал.
"Пока есть такие, как они, борющиеся с монстрами снаружи и внутри себя, пока в мире остается свет, у человечества еще есть шанс выжить. Быть может, титаны - это испытание, проверка перед полным истреблением? Проверка на то, стоит ли даровать нам еще один шанс?"

Сказать, что караульные на стене были удивлены столь странной процессии, - ничего не сказать. Их небольшому отряду удалось выяснить, что информация о прорыве стены Роза пока не подтвердилась. Все гарнизоны срочно переводились в состояние полной боевой готовности. Все понимали, что надо было торопиться.
Коротко пояснив произошедшее и продемонстрировав для наглядности королевский указ, Леви оставил Риза с его отрядом на суд военного трибунала. Ханджи и Дану пришлось также остаться в качестве свидетелей и для оформления всех обвинительных заявлений, как того требовал закон. Прихватив запасную лошадь, они с Лив выдвинулись в столицу.
- Ты должен быть там, со своими, - уверено сказала девушка, уже не чувствуя такой ошеломляющей разбитости, как несколько часов назад. Внутри все еще была растерянность, граничащая с паникой, но это Лив уже могла контролировать. Хотя до этого всю дорогу молчала и затравленно жалась к мужчине.
- Вот как. Ты заговорила? А то мне уже стало скучно, - заметил Леви. О чем думал он всю дорогу, оставалось для нее тайной. Сначала ей это было неважно, потом сложно понять, а потом страшно выяснить.
Они помолчали.
- Ты мог бы оставить меня любому встречному военному, - ее голос все-таки дрогнул, выдавая предельное напряжение. Как она это сделает, Лив представляла сейчас с трудом. - Я уже вполне пришла в себя.
- Я слышу.
Наверное, он жутко злится на нее сейчас. Он вынужден нянчиться с ней, как с несмышленой капризной девчонкой, когда там, за стеной, своим людям он нужен по-настоящему. Лив зажмурилась.
- Прости, я невыносима, - четко произнесла она, на миг закусив губу до крови. - Ссади меня на запасную лошадь, я найду дорогу сама и прекрасно доберусь до столицы.
Он молчал. Раздумывал над ее словами?
- Леви? - Окликнула она игнорировавшего ее мужчину.
Он поморщился:
- Мне надо в столицу. Обстановка не ясна. Слушание Ирвина, как оказалось, прошло экстренно вчера вечером, и пока он все еще там. Мне нужны точные данные и дальнейшие распоряжения моего командира. А кроме того, у меня есть приказ относительно тебя. Хоть я и подкачал, - Лив замерла, непонимающе глядя на него. Капрал скосил на нее глаза: - Прости.
Предутренние сумерки были темны, даже звезды плохо светили сквозь набежавшую сизую дымку. Размеренный стук копыт приближал их к столице, напоминая о неотвратимости времени. Лив смотрела в зеркальную спокойную гладь светло-серого, разбавленное теплой мягкой чернотой посередине, всматривалась в дерзкие черты уставшего лица, в упрямую линию тонких губ. И ее сердце пронзила боль, боль другого человека...
- Я выгляжу так же, когда прошу прощения за то, в чем не виновата? - спросила она, пытаясь добавить голосу саркастических ноток. - Понимаю, почему ты так раздражаешься в такие моменты.
Он перевел взгляд на дорогу:
- Ты заметила, что перешла со мной на ты?
Лив покраснела:
- Теперь да.
- За это можешь тоже не извиняться.
Лив улыбнулась. Впервые с момента появления полицаев в Эргасе.

В столичной резиденции короля их встретили великолепие и роскошь. Леви попросили подождать дальнейших указаний, на что тот высокомерно вздернул бровь и демонстративно уточнил, где он может найти сейчас Ирвина Смита. Они попрощались по-светски пожав друг другу руки. Лив крепко стиснула уверенную ладонь капрала и пожелала легкой победы, не вдаваясь в подробности о какой именно победе идет речь. После чего разодетый слуга увел ее длинными помпезно убранными коридорами куда-то вглубь дворца.
Тронный зал впечатлял не меньше. Только его они со слугой целенаправленно миновали, ныряя в боковую малоприметную дверку, в комнатку гораздо меньших размеров с обычным удобным креслом и упитанным господином в нем. На нем был обычный костюм, да и на внешность он был ничем не примечательным, на округлом лице выделялись разве что глаза. Необыкновенно яркие и пронзительные, так напоминающие его славного предка, выступавшего сто лет назад с впечатляющей патетической речью перед участниками проекта "Бастион".
Рядом с мужчиной с одной стороны стоял напыщенно разодетый высокий господин, с другой - мрачный тип в странной шляпе с оружием.
Слуга молча вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Мужчина торопливо встал с кресла и, благодушно улыбаясь, подошел к девушке:
- Лив Эрихдаттер, - он мягко положил ладони на ее плечи, - милая наша заступница и покровительница! Одна из сотен отважных и храбрейших представителей человечества, охраняющих наш покой вот уже сотню лет!
Мужчина на миг стал печальным и горестно вздохнул:
- Нелегкая доля выпала на эти хрупкие девичьи плечи...
Лив неуверенно огляделась и с сомнением выдавила из себя:
- Мой король?
Тот устало кивнул, опуская руки. За его спиной недовольно хмыкнули. Лив приняла это на свой счет и, спохватившись, вытянулась в струну, прижав кулак к сердцу. Толстячок всплеснул руками:
- Ах, оставь, милое дитя! Мне впору самому отвешивать тебе благодарственные поклоны! Но, боюсь, всех наших благодарностей не хватит, чтобы воздать тебе по заслугам!
Девушка окончательно растерялась, но вспомнила одну немаловажную деталь.
- Мой король, долго ли еще продлится эта бесконечная стража моих собратьев? Почему никто не осведомлен об истинной истории стен?
Три пары глаз, сузившись, уставились на нее. "Вот ты и показал свое лицо, Рейсс!"
- К сожалению, все исследования тех времен были потеряны. Сыворотка осталась лишь в запасных хранилищах и ее не так много, чтобы обеспечить обновление хотя бы одного кольца стен. После того, как Сина, Роза и Мария встали на защиту человечества, был совершен террористический акт. Преступники напали на исследовательскую базу и уничтожили все наработки, все объекты исследования и убили всех ученых, - король потупил взгляд и с мукой в голосе продолжил: - Мы так и не выяснили, кто настоящий враг человечества, откуда появились титаны, кто их создал и для чего. Мы не знаем, кто стремится до сих пор стереть нас с лица земли, вставляя палки в колеса и приближая кровавую развязку. Поэтому мы не можем доверять никому, дитя. Поэтому все имеющиеся знания мы храним малой группой проверенных лиц. Слишком часто нас предавали и использовали наше доверие. Слишком много людей пострадало в результате напрасно.
Лив лишилась дара речи на какое-то время, искренне потрясенно глядя в глаза этого лицемера.
- Но, спешу тебя обрадовать, у нас уже есть кое-какие успехи. Конечно, ушло много времени, пока мы восстанавливали по крупицам ту информацию, которую удалось добыть тогда ученым. Но теперь мы действительно в шаге от создания оружия! Так что можешь быть уверенна, тебе предстоит стоять совсем не долго! Дайте-ка ее форму, - распорядился Рейсс.
- Что? - глупо и совершенно бестактно переспросила Лив пересохшими губами, даже не замечая, как ее руки непроизвольно опускаются.
Король недовольно поморщился, но тут же надел сочувствующую маску:
- Мне жаль, Лив, но тебе придется вернуться и занять свое место в Сине. Ты и сама это должна понимать. Стена потеряла без тебя целостность и угрожает гибелью человечества. Ты уже однажды делала это, так что мы точно уверены, что ты способна пережить трансформацию и создать кристалл. И ты способна отлично контролировать себя. Ты это доказала тем, что сейчас стоишь передо мной и сохраняешь ясность ума.
Лив не была уверена в этом. Совсем. Разве в реальной жизни такое возможно? Титаны, стены из людей, сто лет стоящие на защите других, пока те насилуют, убивают, наживают состояния... Разве такое можно вынести? Разве может такое происходить в реальной жизни? Пережить это и снова забраться туда... Опять? Безмолвие и давящая темнота? "Как такое может быть, черт возьми?!"
Она отрицательно покачала головой.
- Что угодно, только не это, - наотрез отказалась Лив. - Казните, посадите в тюрьму, отправьте за стены...
- Дитя, - с интонацией строгого воспитателя произнес король, - сейчас твоя миссия самая важная. Сейчас, когда мы действительно приблизились к победе, ты нужна нам, как никогда. Не мне, не аристократии, не столице. Людям. Воинам. Тем же разведчикам, которые сопровождали тебя, - он мягко улыбнулся, от чего по спине Лив побежали мурашки. - О, да, я знаю о твоих отважных спасителях. Донесение о бессовестной попытке обесчестить офицера нашей армии и славной победе тройки из разведотряда. Впечатляет. Они сильны. Но это им не поможет, если стены не дадут им передышку, место отдыха, спокойный сон...
Лив во все глаза смотрела на Рейсса. В этом его монологе было слишком много всего. В нем можно было найти все, что только пожелает душа. И сочувствие, и приказ, и увещевания, и угрозу, и даже умасливание званием. В нем было все. И он был пуст, как кувшин с дырявым дном. Слова оставались грубым ненужным каркасом, а смысл утекал, растворяясь в атмосфере безнадежности и безвыходности.
- Но ты, конечно, можешь отказаться, - пожал он плечами, добавляя: - Сейчас, правда, у нас возможный прорыв Розы и люди в Стохессе, еще не оправившиеся от схватки двух титанов, будут вынуждены стать жертвой сотен этих тварей, но... приказать тебе вернуться насильно я не могу. Никто не станет осуждать тебя, дитя, - король посмотрел на нее с таким выражением брезгливости на лице, что Лив поежилась, так этот взгляд напомнил ей Дана. - Нам придется перепроверить тысячи солдат и подвергнуть подходящих испытаниям обращения. Мы раскроем свои исследования и поставим под угрозу такой близкий сейчас результат. Твоим сородичам в случае неудачи придется простоять в стенах еще сотню лет, а, может, и стать свидетелями гибели нашей расы...
- Я согласна, - почти выкрикнула она, жестом прося короля остановиться. - Я сделаю это, - ее голос звенел от ярости, - Мой король.
Лив отдала честь, до боли сжав пальцы в кулаке.
- Я восхищаюсь твоей отвагой, - закудахтал расплывшийся в победной улыбке толстяк, кивая чудаку в странной шляпе. Тот молча протянул девушке свернутый комплект формы. Сверху оказался кусок плаща со спины, с вышитой странной эмблемой: две крепко ухватившиеся друг за друга руки на фоне высокой неприступной башни.
- За заслуги пред человечеством, тебе присуждается звание...
- Мой король, - устало и резко оборвала его Лив, вызвав недовольное бормотание расфуфыренного франта, - я была бы Вам очень благодарна, если бы Вы избавили меня от этого, - она прикусила язык, чтобы не сказать "цирка", но остановилась и поправилась: - У нас нет на это времени, если я правильно поняла. Поэтому давайте перейдем к делу. Где вакцина, как мне добраться до Стохесса?
- Да, да, - закивал король с печальными глазами, - конечно же, тут ты права! Но как это самоотверженно, не давая себе ни минуты отдыха, отказываться от заслуженных почестей... - он наткнулся на ледяной взгляд Лив: - Итак, дитя, тебе не следует привлекать внимание, поэтому ты поедешь с одним из преданных нам пастырей, который отдаст необходимые распоряжения на месте и вколет тебе вакцину.
- Когда отправляемся? - только и спросила Лив.
Ей хотелось поскорее покинуть удушающий дворец с его крикливой лепниной и отвратительным затхлым воздухом подлости и лжи. Она хотела в последний раз посмотреть на нивы, ручьи и деревья по дороге к своему вечному заточению. В том, что никаких наработок и оружия у них не имеется, девушка уже была уверенна. Ей предстоит попрощаться с солнечным светом надолго. Может быть, уже навсегда. Если только... разведкорпусу не удастся сделать то, что сделать следовало давно.
- Разрешите идти, Ваше Величество?
Король милостиво кивнул и даже по отечески приобнял девушку, напомнив своими прикосновениями скользкое змеиное касание. Лив вздрогнула, рассеянно попрощалась и вышла за дверь, где ее уже ждал тот самый слуга и крепкий лысый усач в привычной пастырской одежде. Мужчина смерил ее изучающим взглядом и, чуть кивнув головой в знак приветствия, представился:
- Мое имя Самуил, - голос его был ровный и глубокий, черные глаза смотрели проницательно: - Ты Лив, полагаю?
Она кивнула, отбрасывая за спину только что подаренную форму. Слуга ошеломленно переводил взгляд с нее на разметавшиеся по полу вещи.
- Не стоит так раскидываться казенным имуществом, - проговорил усатый, но в его голосе Лив послышалась ирония.
- Оно мне не пригодится ближайшие... возможно, никогда, - с натянутой улыбкой небрежно ответила Лив, внутренне содрагаясь от перспективы. - Там, куда меня отправляют, она все равно не нужна.
Самуил хмыкнул, сделав легкий жест рукой. Слуга моментально собрал все, каким-то мистическим образом вернув вещам первоначальный вид аккуратной стопки.
- И все же, - пастор взял форму и сделал приглашающий жест Лив. - Никто не знает, когда и что может пригодиться...
Девушка шагнула вслед загадочному мужчине, чувствуя, что эта дорога будет интересной.

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 6.

Глава 6. Хрупкость цитадели
- Выдвигаемся, - распорядился Алан и пошел к выходу, увлекая за собой своих людей.
Лив отрешенно шагнула следом, но оковы оказались слишком тяжелыми, и она неуклюже растянулась во весь рост на деревянном полу. Злые слезы непрошенно покатились из глаз. Она не заслужила всего этого. Не заслужила! Нет, она не ожидала фанфар и благодарностей за совершенное. Она делала это не ради славы или признания заслуг. Но она была уверенна, что могла рассчитывать на обыкновенное человеческое понимание. На толику покоя, в конце концов. Она не заслужила всех этих унижений, ненавидящих взглядов и холода. И уж точно она не заслужила называться тварью и передвигаться в кандалах!
Кто-то засуетился над ней, обхватывая ее плечи и осторожно поднимая на ноги. Озабоченное лицо Скотта и рассерженное Ханджи уставились на нее. Зоэ обернулась к настороженным полицаям:
- Черт возьми, она же и так еле ноги передвигает. Как, по-вашему, она будет ходить с этими колодками?
- Ей не придется много ходить, - ехидно заметил капитан. - Она будет ехать верхом. И пусть скажет за это спасибо!
- А как с этим можно ехать верхом? - ехидно переспросила ученая, поддерживая девушку под локоть.
- О да, всех нас очень беспокоит удобно ли госпоже титанше будет передвигаться по-дамски в недамском седле, - ехидно ответил Алан, добавив холодно: - Не считаешь же ты, что я позволю ей ехать одной?
Капитан перевел многозначительный взгляд на молчаливого Саула, и Лив показалось, что земля уходит из-под ног. "Ехать с этим... существом?"
- Хорошая идея, - утвердительно кивнул Леви. - Будем меняться, как на карауле, чтобы не терять бдительности.
Саул бросил на капрала долгий пристальный взгляд, но Лив уловила страшную ухмылку, расцветившую его лицо до того, как мужчина отвернулся. По ее спине пробежал холодок. "Он точно замышляет что-то мерзкое, грязное, подлое. Что-то, что коснется и Леви; он надеялся, что коснется." Она запретила себе думать об этом, поняв, что такие мысли порождают в ней еще больший страх, а нарастающая паника сейчас ей была ни к чему.
- Вот, возьми, - Зоэ протянула ей какую-то смятую тряпицу из своего кармана, кивая на лицо.
Девушка грустно улыбнулась Ханджи и отрицательно покачала головой, демонстрируя платок капрала, который так и остался у нее еще с момента преодоления ими стены. Ученая хмыкнула, переводя задумчивый взгляд на Леви, но промолчала.

Лив покидала Эргас с тяжелым сердцем, будто здесь она вырвала у судьбы единственный кусочек свободы, отпущенный ей. Она не могла понять, откуда взялось это пронзительное чувство неизбежности. Ну что ей могли сделать в столице, в конце концов? Максимум посадят под арест за разглашение, может быть на годы. Но не казнят же, в самом деле.
Трибунала она отчего-то не боялась совсем, вполне резонно полагая, что даже в военной верхушке не станут распространять информацию о ее "ситуации". То, что сам король требовал ее к себе, уже говорило о сокрытии истинного положения дел даже от высшего руководства армии, иначе с ней разбирался бы какой-нибудь генерал или хотя бы главнокомандующий. А так выходило, что они не располагают знаниями о происхождении стен. Никто, кроме короля и его семьи. И этой своеобразной секты, конечно. Но их полномочий явно не хватало на разрешение подобных эксцессов.
Конечно, ей не хотелось попадать в тюрьму в качестве политической заключенной или военной преступницы. Быть снова в каменном мешке, темноте и сырости подземелий, одной. Но, все же, это не могло наводить на нее такой ужас, который она ощущала, сидя перед Саулом на его гнедом холеном жеребце. Лив казалось, что его ноги были сделаны из железа. Каждый раз, когда она вынужденно касалась его бедра своими ногами, она чувствовала стальную крепость мышц, больно упирающихся в ее тело. Девушка была уверена, что на ее теле останутся теперь синяки, хотя она и пыталась держаться от него как можно дальше. Но сидели они не на скамейке, и как бы Лив ни отодвигалась, вцепляясь побелевшими пальцами в луку седла, ужасно неудобно выгнув спину, она то и дело соскальзывала к мужчине ближе. Все это, и эмоциональная разбитость, угнетало ее. Она чувствовала растущую пустоту в груди. Жуткая аура Саула буквально раздавила ее. И еще от него веяло холодом, холодом души. Лив не знала, как объяснить это свое ощущение, но ее знобило от его близости, а внутри все сжималось и замирало в страхе.
Она была натянута, как струна, тело сводило от непривычного напряжения, мышцы стонали, боль с каким-то остервенением впивалась в руку, силы оставляли ее. Все чаще Лив ловила себя на том, что цепляется взглядом за фигуру капрала, степенно ехавшего неподалеку. Несмотря на его неожиданно безразличное поведение и невозмутимо произнесенные слова, Леви все еще был для нее неким маячком спокойствия и уверенности в бушующем вокруг море холода и отчуждения. Ей не доверяли. Ее опасались. Всю дорогу полицейские тревожно поглядывали в ее сторону, тихо переговариваясь между собой. Изредка кто-то подъезжал к Леви и что-то выспрашивал, на что капрал отвечал в своей привычной вызывающе-ленивой манере. Только капитан ни разу не "опустился" до общения с ним, высокомерно оглядываясь и недовольно хмурясь на своих подчиненных. Ханджи увлеченно объяснялась со Скоттом, казалось, лишь на нее мрачная атмосфера этого путешествия не действовала совсем.

Саул периодически шумно вдыхал носом, будто втягивая запах Лив. От этого ей становилось совсем жутко. Девушка еле сдерживалась, чтобы не соскочить с воплями с лошади на ходу. Когда мужчина резко притянул ее к себе на каком-то взгорке, грубо впиваясь болезненной хваткой в ее бедро, она вздрогнула всем телом и вскрикнула. Запоздало прикусывая губу, Лив услышала довольный полурык за спиной. Ехавшие впереди напряженно обернулись. В панике она шарила по удивленным и рассерженным лицам, ища упущенный из виду невысокий силуэт...
- Меняемся, - низкий голос капрала раздался совсем рядом, и девушка повернулась на знакомый тон, ловя настороженный взгляд потемневших глаз.
Ее практически вышвырнули из седла. Если бы не Леви, она рухнула бы под копыта, в лучшем случае разбивая колени повторно. Лив распрямилась, перепуганно глядя на склонившегося в седле капрала, поддерживающего ее за плечо.
- С-спасибо, - прошептала она, удивленно обнаруживая, что стучит зубами.
Он молча подтянул ее, усаживая перед собой и трогая коня.
- Ты белая, как полотно, - тихо заметил Леви, - и тебя трясет. Замерзла?
Лив судорожно кивнула. Капрал хмуро глянул на нее.
- Давай сюда, - он расстегнул свою форменную куртку и сунул ее руки себе в подмышки. - Ты же ледяная!
"Какой же горячий! - пронеслось в ее голове. - Как хорошо!" Сводимое судорогой лицо отказывалось улыбаться, ощутимо натягивая губы, но она попыталась. Ее мелко потряхивало, хоть мягкое тепло настойчиво проникало в ее окоченевшие кисти, разливаясь приятной расслабляющей волной по предплечьям и плечам и уверенно стекая к сердцу. Лив ничего не могла с собой поделать, ее непреодолимо тянуло прижаться к этому спасительному горячему источнику. Она уткнулась холодным носом куда-то в ключицу капрала, блаженно прикрывая глаза и растворяясь в этой неге и покое. Стылая цепь на ее руках натянулась, обнимая Леви в области груди и раздражающе упираясь в ее ребра, не давая прильнуть к мужчине так близко, как хотелось. "По крайней мере, она не дает мне потерять остатки стыда".
- Мне жаль, что так вышло, Лив, - вот и все, что он сказал ей. Но в этой скупой фразе она услышала гораздо больше. И почувствовала такое облегчение, будто ее больше всего заботило именно его мнение и его отношение к ней. Будто ее разочаровало только его поведение, его отстраненность там, в Эргасе, когда на ее руках смыкались толстые стальные браслеты с встроенными лезвиями.
Размеренный стук его сердца, уже такой знакомый запах и тепло Леви окончательно успокоили ее. Она ощущала силу его тела, тугие жгуты опоясывающих его мышц, и в этом ощущении растворялись ее страхи. В его руках она чувствовала себя защищенной, и тело расслаблялось, поддаваясь влиянию близости этого мужчины. Возможно, слишком откровенно, но у Лив было слишком мало таких мгновений в прошлом, а в будущем на них могло просто не остаться времени. Даже если ее не лишат свободы, в этом мире она по-прежнему солдат, и враг все еще не побежден. Так что ее будущее может оказаться слишком непродолжительным.

Низкий голос завибрировал у ее щеки, заставляя распахнуть глаза от неожиданности:
- Лучше?
- Гораздо, - довольно шепнула она.
Немного помолчав, Леви так же тихо произнес:
- Он напугал тебя, - не вопрос, констатация факта. - Поверь, его следует бояться. О нем рассказывают весьма нелицеприятные истории.
- Если Вы так хотели меня подбодрить, то у Вас ничего не вышло, - попыталась усмехнуться Лив, но по ее телу прошлась судорога, с головой выдавая напряжение девушки.
- Ни один капитан не хотел брать его к себе под начало, - продолжил Леви, - Алан Риз единственный, кто не отказался, но он и сам славится жестоким нравом. Не удивительно, что этот зверь подчиняется ему.
"Подчиняется? Кажется, будто он позволяет думать, что это так".
Их снова окутала тишина. Она непроизвольно придвинулась к капралу еще теснее, будто ища у него защиты, будто прося... Прося держать крепче, не позволять другим прикасаться к ней. Никому другому. Сердце Лив пропустило удар и внезапно затрепыхалось в груди пойманной птичкой.
"Да что со мной творится?" - думала Лив, с ужасом понимая, что по телу расходится уже иной жар. Мучительные волны его заставляли ощущать ритмичные покачивания в седле особенно ярко. Судорожно вздохнув, сбитая с толку Лив отодвинулась. Она опустила голову, боясь встретиться взглядом с Леви.
- Я согрелась, - немного хрипло выдавила она, чувствуя, как щеки покрываются густым румянцем.
Капрал никак не отреагировал, хотя Лив показалось, что его рука, сжимающая поводья, неожиданно вздрогнула. Проклятый жар никак не хотел покидать ее тело. Девушка пыталась отвлечься разглядывая местность, заставляя себя думать о разных вещах, но даже размышления о таком пугающем ее Сауле не помогали. Ее мысли с завидным постоянством возвращались к капралу, а взгляд все чаще останавливался на руках и бедрах Леви. Во рту собиралась слюна, которую девушке приходилось постоянно сглатывать, а пульсация в животе заставляла беспокойно вертеться. Но она лишь съезжала по скользкому седлу еще ближе к капралу, и снова пыталась отодвинуться от него как можно дальше. Она понимала, что ведет себя более, чем подозрительно, но ничего не могла поделать с затопившим ее чувством. Пришлось признать, что поездка с Леви оказалась еще более опасной и мучительной, чем с Саулом.
В итоге, капрал не выдержал. Он с силой притянул ее к себе, раздраженно шепнув в самое ухо опешившей девушки:
- Прекращай ёрзать, я же не железный, в конце концов.
Лив замерла, пытаясь понять, что именно ей сейчас сказали. Новая волна невыносимого жара прокатилась по телу. Сердце забилось, как сумасшедшее. Пытаясь успокоить его, девушка сосредоточилась на его гулких частых ударах и внезапно четко уловила трепетание другого, не менее беспокойного сердца у своего виска. Она резко отпрянула от груди Леви, не зная как реагировать на подобное. Но сильные руки тут же вернули ее в прежнее положение:
- Дернешься еще раз, ссажу к очкастой.
Она послушно затихла, ругая себя последними словами и пытаясь разобраться в собственных противоречивых ощущениях. Ей было неловко, ей было стыдно и мучительно сладко одновременно. Ей хотелось прекратить это немедленно, и в то же время она не хотела, чтобы это заканчивалось. Каким-то образом ей было и комфортно, и безумно беспокойно с ним рядом. Теперь же, когда Леви ясно дал понять, что ее состояние не осталось незамеченным, да еще и непрозрачно намекнул к чему привели все ее телодвижения, она испытала испуг, смешанный с робкой глупой радостью. И что со всем этим делать, когда они движутся в компании отряда полицаев к месту ее вероятного суда?
"Более неуместной обстановки для нежных чувств и пылких желаний не придумать."
Лив грустно вздохнула, но тут же встряхнула головой, приходя в себя. "Когда это я стала такой?" - спросила она саму себя и подняла голову к лицу капрала, пересекаясь с ним взлядами.
- Не ссадите, - прошептала она в его губы, оказываясь слишком близко из-за внезапно сбившегося с рыси животного.
В глазах девушки плескалось откровение, отсвеченное сиянием солнечных бликов. В них была тайна, доверенная одному. В них было подкупающее хрупкое ожидание. В них была трогательная и такая притягательная надежда. Надежда на то, что два потемневших беспокойных омута напротив пылают тем же внутренним огнем, не играя, не просто идя на поводу нелепого случая, что есть что-то и в них, так же отражающее томительное чувство, растущее в душе. Лив улыбнулась ему нежно, с толикой тоски. Капрал же был так серьезен и сосредоточен, что Лив почувствовала, как сковавший ее стыд и смущение покидают ее. Она не была уверенна, что Леви испытывает к ней нечто такое же сильное, как она. Но то, что он не был равнодушен, она поняла за это короткое мгновение.
Леви понимающе усмехнулся, мимолетно скользя взглядом по ее лицу, и демонстративно задрал подбородок, возвращая голову Лив на прежнее место. Их будто связывало теперь нечто очень личное. Что-то, не касающееся долга, обязанностей, стен, окружающего мира. Что-то, что принадлежало только им двоим. Оно было пока слабым и могло не вырасти ни во что серьезное, но оно было. Лив чувствовала его теплое дыхание и знала его запах.
- Не стоит привлекать к себе такого рода внимание, - услышала расплывшаяся в улыбке девушка у самого уха. Это можно было понимать по-разному...

Ее взгляд скользил по золотистым колосьям, тянущимся стройными рядами невдалеке от дороги, по которой они ехали. Бескрайнее, нежно волнующееся под ласковыми ладонями ветра море ржи раскинулось насколько хватало глаз. Лив с наслаждением вдыхала запах поля, аккуратно держась за Скотта, с которым ехала теперь. Она заметила, что Саул неотступно следил за ней, хищно ухмыляясь каждый раз, когда ее взгляд падал на его устрашающую фигуру. Почуял в ней добычу? Лив передергивало всякий раз от мыслей об этом человеке. Радовало лишь то, что они уже приближались к Ялкелу, а значит, через несколько часов будут в столице, где она навсегда расстанется с этим жутким зверем.
Когда впереди уже показался первый поселок округа, все внутри Лив оборвалось.
Три пятиметровые твари, пошатываясь, брели в противоположном от них направлении. А вдалеке маячил высоченный силуэт десятиметрового гиганта. Отряд застыл на какое-то мгновение. Некоторые судорожно сминали поводья, некоторые замерли в нерешительности, буквально открыв рты. Леви вывел ошарашенных людей из ступора:
- Я мало знаю о методах военной полиции, но уверен, что этих противников взглядами не убить, тем более такими, - в его голосе слышалась явная насмешка. - Ввиду того, что мы не знаем обстановки, предлагаю разделиться и прочесать окрестности.
- Предлагаешь нам выполнять твою работу? - презрительно бросил капитан Риз, болезненно морщась.
- А разве следить за порядком внутри стен не работа полиции? - вмешалась Ханджи.
- Судя по тому, что здесь разгуливает толпа титанов, мы уже не внутри стен, - ехидно заметил Алан. - А исследование внешних земель это как раз ваша прерогатива. Так что - вперед.
Он развернул лошадь, махнув рукой Киркленду:
- Забирай тварь, обойдем округ чуть севернее, будем пробираться к Сине там.
Лив чувствовала, как липкий ужас ползет по ее спине. Непослушными губами она просипела, растерянно глядя на капрала:
- Но Сина...
- Целостность внутренней стены до сих пор не восстановлена, - закончил за нее Скотт. - Реставрация поврежденного участка не завершена.
- Эти проблемы касаются Стохесса, не столицы, - нагло улыбнулся полицай, кивая на девушку: - Отдай.
- Алан, мы должны выяснить, что происходит здесь, - с нажимом сказал капрал, хмуро глядя на капитана, как на надоедливую досаждающую муху. - Твои ребята пригодились бы нам сейчас.
Риз самодовольно хмыкнул и посмотрел долгим взглядом на Леви.
- Доблестная разведка нуждается в помощи таких, как презренная военная полиция? - спросил он со смешком, ядовито выделяя "презренная".
- Не то чтобы, - лениво потянул капрал, медленно оглядываясь вокруг. - У нас сейчас один интерес и одна цель - выжить. Ты же понимаешь, что титаны могут быть уже везде, отрезав нам все пути к Сине...
Голос Леви был таким спокойным и размеренным, будто он не констатировал вероятную скорую гибель всего их отряда, а пояснял дорогу до ближайшей таверны. От этого было еще страшнее. Риз побледнел и нервно заозирался. Кое-кто в его отряде торопливо заговорил о том, что стоит поторопиться назад, хоть в какое-то укрепление.
- Решай уже быстрее, - Леви холодно смотрел на капитана. - Нас скоро заметят, а ближайшие деревья, подходящие для маневров, мы проезжали час назад.
Все мигом смолкли, выжидательно глядя на Алана. Лив отметила, что Саул был единственным абсолютно спокойно воспринявшим новость среди отряда Риза. Наконец, окончательно побелев, капитан сдался:
- И что конкретно ты предлагаешь, Леви?

Было решено двигаться на восток, высылая во все стороны от основной группы по паре наблюдателей. Но все они не уходили за пределы видимости, лишь авангард значительно опережал остальных, разведывая безопасность основного направления. Довольно скоро им пришлось свернуть, избегая встречи с гигантами, углубляясь все больше на юг. Напряжение и непонимание в отряде росли, Лив все чаще ловила на себе злобные взгляды подчиненных Риза. А после того, как на подходе к Сине они буквально налетели на довольно большую группу титанов, потеряв отправленных в этом направлении Скотта и двоих полицаев, мужчины и вовсе перестали сдерживаться, отпуская обвинительные замечания в ее адрес:
- Это все она виновата! Это ее дружки идут за ней. Надо или прикончить ее, или отдать им, чтоб они оставили нас в покое!
Лив молчала. Ей нечего было им сказать. Что бы она ни сказала сейчас, все будет бесполезно. Они напуганы, растеряны и уверены, что она титан. Что могла она противопоставить этому?
Уставшие люди и вымотанные лошади требовали привала. И, когда отряд наткнулся на оставленную бегущими жителями деревню, было решено задержаться здесь до ночи и двинуться к стене в полночь. Выставив четверых дозорных, которых полагалось сменять каждый час, люди разместились в довольно большом доме на краю деревеньки. Все разбрелись, выполняя приказы: кто-то поил и чистил лошадей, кто-то наскоро сооружал обед. Глубоко потрясенную гибелью Скотта Лив попросту затолкали в холодный погреб, придавив крышку тяжелым кованным сундуком, найденным здесь же.
Сырость и мрак, царившие здесь, окутывали липкой плотной пеленой. Темнота вокруг угрожающе шевелилась, тянула к ней свои обманчиво-мягкие удушающие лапы, пробиралась внутрь, заполняя ледяным отчаяньем сердце. Моментально охладившиеся браслеты вытягивали живое тепло из ее запястий и щиколоток. Тяжелые цепи тянули к земляному полу, призывая покориться, склониться, пасть на колени. Лив, слепо пошарив руками вокруг себя, нащупала какой-то низкий деревянный ящик и опустилась на него, притянув ноги к груди. Она сжалась, пытаясь выдыхать внутрь импровизированного комочка, чтобы экономить быстро исчезающее тепло. Девушка мучительно боролась с подступающей тошнотой.
"Только не это. Только не опять. Только не оставьте меня здесь..."
Ей хотелось кричать, биться о ненавистную крышку, отрезавшую ее от света и воздуха, кинуться на стены, пытаясь раскопать выход наружу, вцепляться во влажную землю, ломая ногти, выть от того ужаса, что сдавил ее внутренности. Она задыхалась в этих жутких тисках, наполняясь запахами столь знакомого столетнего плена, однообразием царившего вокруг плотного мрака, безумием скупо проникающих сюда звуков. Все было так похоже и так узнаваемо горько, что на какое-то время Лив показалось, что все, что произошло с ней в последние дни, ей только приснилось. Такой необычный, жестокий в своей несбыточности и реалистичности сон. Или, может, галлюцинация? Может, она все-таки сошла с ума?
Лишь тяжесть и пронзительный холод цепей были единственными доказательствами того, что она действительно покинула Сину. Она горько ухмыльнулась, поглаживая стальные звенья: "Кто бы мог подумать, что я буду благодарить вас!"
Девушка заставила себя погрузиться в воспоминания о поездке. О мелькавших пейзажах, о мягкой шерстке лошадей, о сияющих звездах, о ласкающем ветре, о том завораживающем чувстве полета с Леви, о строгом и неприступном сероглазом капрале...
"Только не забудь меня здесь... Только не забудь обо мне, прошу... "

Она не знала, сколько прошло времени, когда что-то наверху натужно заскрежетало, а потом крышка отошла, и желтый неровный свет рваными бликами разогнал окутавшую ее тьму. Лив поморщилась от резкого света, разлепляя веки и смутно угадывая в спустившемся силуэте Саула. Ее с силой вздернули вверх, чуть ли не выворачивая плечо:
- Отдохнула? - предвкушающе потянул мужчина, глубоко вдыхая запах ее волос. - Пора и поработать немного. Парни совсем приуныли, надо бы развлечь...
Лив ощутила вязкую волну нарастающего ужаса. Грудь ее налилась свинцовой тяжестью, ноги онемели, в голове пульсировало и безумно давило на уши. Ей казалось, что она сейчас потеряет сознание, и это было бы лучшим вариантом. Но проклятый высокий уровень контроля над сознанием подвел ее и здесь. Лив судорожно пыталась вдохнуть, но ее грудную клетку будто намертво сдавило. В глазах заплясали черные круги, тело не слушалось. Она не видела, как ее вытаскивали из подвала за шкирку. Она не почувствовала, как ее швырнули на стол. Она лишь услышала треск разрываемой ткани и похабные посвистывания, резанувшие уши. Все это время Лив пыталась сделать полноценный вдох, но у нее выходил лишь сиплый полузадушенный хрип.
"Этого не может быть! Этого не произойдет! Они этого не сделают! Они не могут! Это же люди..."
В голове всплыл обрывок их разговора с Леви: "Риз и сам славится своей жестокостью". И людей он подобрал под себя...
"Не может быть, чтобы все! А как же остальные? Где разведчики? Где Леви?"
Она, наконец, смогла вдохнуть, чувствуя острую необходимость понять, что происходит и что случилось с остальными. Поверить в то, что все участвуют в этом, Лив не могла. Просто не могла. Не капрал. Не Хаджи. Не Дан. Должны быть и другие. И они не могли молча наблюдать!
- Нет! - дрожащим голосом выдохнула она, и тут же ее рот накрыла чья-то жесткая ладонь.
Ее руки грубо вздернули куда-то вверх. В предплечья больно уперся необработанный край столешницы. Жесткое дерево под ней неприятно касалось ее шершавой поверхностью. Холодные, даже по сравнению с ее замерзшей кожей, чужие пальцы ковырялись с застежкой на ее брюках.
- Тебе лучше заткнуться и быть покладистой девочкой.
Лив дернулась, но на ее плечи всем весом кто-то навалился, лишая возможности двинуться. Она мычала в пахнущую табаком руку, попыталась укусить мужчину, но, когда ей это удалось, в ее скулу врезался кулак, возвращая ее ненадолго в мир черных кругов и оглушающей боли, растекающейся по лицу. Она лихорадочно соображала, что может сделать, вспоминая давние уроки самообороны.
Когда в глазах у Лив прояснилось, она, наконец, осмотрелась. Сальные взгляды четверых полицаев липко опутывали ее полуобнаженное тело, мстительно ухмыляясь. Один из мужчин стоял над ее головой, крепко натянув цепь наручников и придавливая ее плечи к столу, двое других возились у ее ног. Саул расправлялся с остатками одежды на ней, раздраженно вспоров штанины большим охотничьим ножом. С четверыми она не справится ни за что. Не в такой ситуации. Не в цепях. Радовало то, что здесь действительно были не все. Капитана среди них не было, как не было и капрала с разведчиками. Это радовало и беспокоило одновременно. Мало ли что с ними могло произойти за это время.
"Буду надеяться, что они появятся раньше, чем это потеряет всякий смысл".
"Если с вами все в порядке, ребята... Кто-нибудь, остановите это!"
Внезапно она почувствовала дрожание стола. Ее ноги потянули вниз и, видимо, закрепили ножками цепь на кандалах. Лив оказалась лежащей абсолютно голой, если не считать сапог, на краю стола с призывно разведенными в стороны ногами.
- Отличный вид! Не правда ли, парни, титанша хороша? - карие глаза Саула с нескрываемым наслаждением окинули ее горящим взглядом. Нож в его руке отражал свет керосиновых ламп. И Лив не могла понять, что пугало ее больше.

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 5.

Глава 5. Краеугольный камень
Бледно-розовый нос пегой лошади ткнулся в ее плечо. Животное громко фыркнуло и потянулось губами к вкуснопахнущей ладошке Лив. Девушка заливисто смеялась, угощая новое транспортное средство выпрошенным у Леви сахаром. У нее сложилось ощущение, что у капрала в рюкзаке есть абсолютно все, включая парочку разведчиков на экстренный случай, плащ-палатку и недельный запас еды на пятерых. А с виду обычный рюкзак - магия какая-то...
- Ездить верхом умеешь? - поинтересовался у нее по дороге Леви.
- Да, - уверенно заявила девушка, добавляя: - Только бы мышцы не подвели.
На самом деле, Лив чувствовала, как сила возвращается к ней. То ли положительные эмоции, то ли чудодейственная смесь Зоэ были тому виной, а может, тело, наконец, начало приходить в себя само, но девушка двигалась уже увереннее, почти обходясь без посторонней помощи, лишь на особо высоких взгорках позволяя Леви подтягивать ее за руки.
Когда им на очередной поляне навстречу выехал Дан с двумя свободными лошадьми, Лив позволила себе несколько минут восторженно попрыгать вокруг животных, увлеченно гладя нежную шерстку, трепля гривы и мягко похлопывая по напряженным шеям ладошкой. В общем, делая все то, что ей не позволили с прежними, запряженными в повозку. Она смогла запрыгнуть на лошадь самостоятельно, ощутив лишь навязчивое головокружение. Решили двигаться мелкой рысью, чтобы Лив ненароком не свалилась с коня, да и загонять животных было ни к чему. Так они тронулись на запад, огибая Сину.

Густые лиственные леса довольно скоро сменились пологими холмами, покрытыми смешанной растительностью. Чаще встречались и хорошо просматриваемые обширные открытые поля. Их они старались преодолевать быстрее, хотя Лив безумно желала рассмотреть, ощутить, вдохнуть побольше. Ей хотелось пробежаться босиком по траве, собрать букетик полевых цветов, затеряться в высоких колосьях пшеницы, упасть и смотреть на вяло бегущие по небу облака, пережевывая одинокий горьковатый стебелек во рту.
От лошади приятно пахло хлевом, сухим сеном и теплом. Равномерное привставание в стременах в такт движениям крупа животного успокаивало. Ветер обдувал лицо девушки, время от времени жмурящейся от встречных потоков воздуха или от солнца. Все трое ехали молча, лишь изредка переговариваясь о направлении. Стрекотание сверчков и жужжание пушистых шмелей в прогретом воздухе навевали теплые воспоминания. Лив мягко улыбнулась и замурлыкала про себя старую веселую песенку, которую всегда пела мама, когда доила корову или сбивала масло. Отчего-то именно сейчас Лив вспомнила то далекое детство, когда и мать, и отец были еще живы, еще живы были и представители более старшего поколения. Даже мамина бабушка еще выходила к ужину и усаживалась за стол со всей семьей. Тогда было так же тепло и спокойно на душе.
Солнце понемногу приближалось к зениту, в куртке ехать уже было просто невозможно. Девушка придержала лошадь и кое-как стянула с себя лишнее, оставаясь в тонкой рубашке и брюках. Стало гораздо легче, хотя напряженные взгляды мужчин несколько озадачили. Ну, подумаешь, без белья - что ж ей теперь всю дорогу томиться под палящими лучами? И потом, ничего ведь не просвечивает, рубашка из плотной ткани... Лив решила оставить все как есть, одаривая обоих очередной лучезарной улыбкой.

После обеда они добрались до места назначения. Эргас оказался чем-то вроде тренировочного лагеря, который раньше использовали для поддержания формы боевого состава разведотряда. Территория была довольно хорошо укрыта в лесу и представляла собой несколько одноэтажных строений с внушительными площадками различного характера.
- Она уже здесь, - предупредил обоих капрал, продвигаясь к одному небольшому домику.
Лив не поняла, откуда на нее выкатилось это очкастое чудо, но вопли "Лив приехала" не слышны были разве что в столице.
Зоэ стаскивала девушку с лошади, тараторя что-то о необходимости продолжить объяснения как можно скорее, прерываясь лишь гневными восклицаниями в адрес Леви:
- Где ты ее возил так долго? Она мне самой нужна!
Не дожидаясь совершенно ненужного ей ответа, ученая поволокла Лив за собой, не дав попрощаться с лошадкой. Девушка грустно обернулась на понурое животное и, пожав плечами, скрылась в домике вместе с Ханжи.

Ей позволили выползти наружу только поздним вечером, когда темнота накрыла землю, и лишь россыпь звезд да незрелая луна освещали верхушки ближайших деревьев и очертания строений Эргаса. Никогда Лив не думала, что можно так вымотаться простым разговором."Сама ведь хотела пообщаться! Но ощущение, будто припрягли, как капрал Дана с уборкой."
Капрал заставил буквально выскрести все помещение, которое они выбрали для временного жилья, привести в порядок двор, лошадей и заготовить запас хвороста для небольшого камина. Правда, надо отдать ему должное, сам Леви вкалывал ничуть не меньше, удивив Лив странной тягой к наведению порядка.
Девушке удалось улизнуть от Ханджи под весьма прозаическим предлогом похода в туалет. Она сидела на крыльце полубоком, облокотившись спиной на деревянные поручни, и бездумно смотрела в небо, ища взглядом знакомые созвездия. Позади дома заскрежетала металлическая цепь, видимо, кто-то поднимал ведро из колодца. Потом послышался звук льющейся воды, и все стихло. А через несколько минут Лив услышала уверенные шаги капрала. Леви вывернул из-за угла, одетый в одни брюки. На его влажных еще плечах небрежно висело полотенце. Мокрые волосы казались еще темнее, рельеф мышц четко вырисовывался на гладкой коже, пересеченной в нескольких местах светлеющими старыми шрамами. Лив засмотрелась на него: у капрала было очень красивое тренированное тело, по смуглой коже мягко скатывались одинокие капли колодезной воды... Девушка поддалась соблазну немного пофантазировать, представляя себя в объятиях этого мужчины и потрясенно выдохнула. Она внезапно осознала, что так и не видела еще, как выглядит сама. Эта мысль показалась ей такой забавной, что девушка рассмеялась, забывая недавние фривольные мысли.
- Что? - подняв бровь, спросил капрал, останавливаясь ровно напротив нее возле крыльца.
Она отрицательно покачала головой и сквозь смех ответила:
- Я над собой... Я тут подумала, что не помню саму себя. Стихи какие-то помню, песенки разные, дом, семью, - она перестала смеяться, - а себя - нет. Ни лица, - Лив неуверенно коснулась пальцами виска, проведя ими вниз, к своим губам и ошарашенно глядя на мужчину, - ни волос.
Ее рука скользнула вверх, ощупывая волосы, которые оказались забраны в некое подобие пучка на макушке. Видимо, сниженная чувствительность не дала ей ощутить стянутость туго собранной прически. Она попыталась вытащить из узла тонкую прядку, чтобы рассмотреть поближе, но ничего не выходило.
- Какая я? - спросила девушка, запоздало понимая, что о таком не спрашивают. Уж точно не у сурового командира легиона разведки.
Леви смотрел на нее не мигая несколько долгих секунд. Смотрел изучающе, мягко, будто видел ее впервые. Лив уже готова была провалиться со стыда, когда он просто протянул ей руку:
- Пойдем.
Девушка с каким-то странным внутренним трепетом протянула ему свою, и его пальцы крепко сжали ее ладонь. Лив поднялась и пошла за капралом куда-то в сторону. Лагерь был тих и темен, где-то на опушке ухала сова, да стрекотали в траве сверчки. Через стенки домика были приглушенно слышны восхищенные восклицания неугомонной ученой и немного усталые возражения Дана. Капрал уводил Лив все дальше, отчего девушке уже становилось не по себе. Наконец, возле очередного довольно длинного строения, Леви остановился.
- Здесь, - сказал он, отворяя тонко скрипнувшую дверь и пропуская девушку внутрь.
Она осторожно зашла, привыкая к темноте, и услышала, как Леви что-то снимает с обратной стороны двери. Затем что-то низко зашипело и маленький огонек затрепетал в керосиновой лампе, разгоняя сумрак помещения. Капрал прошел чуть вперед, поставил лампу на стоящую здесь скамью и указал на стену:
- Смотри.
Лив повернула голову и остолбенела. На стене, в массивной деревянной раме висело огромное зеркало в пол. Краем глаза девушка заметила, как Леви поморщился, завозился и подошел к зеркалу с тряпкой. Быстро протерев его от скопившейся пыли, брюнет удовлетворенно кивнул и отошел назад:
- Вот теперь смотри.
Она осторожно приблизилась. С гладкой темной поверхности на Лив смотрела молодая девушка лет восемнадцати. Огромные серо-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, тонкие светлые брови, гладкая молочного оттенка кожа, кошачье личико, бледно-розовые губы и абсолютно белые волосы, стянутые шпильками на затылке. Девушка потрясенно подняла руку, высвобождая платиновые локоны. Белая струящаяся масса хлынула потоком вниз, мягко обрамляя ее скулы. Волосы были чуть ниже плеч, остриженные немного короче у лица. Лив механически забрала часть их за ушко, оставив тонкую прядь свисать свободно. Ее взгляд приковала длинная глубокая царапина на щеке - Лив протянула руку к холодному отражению, касаясь пальцами красноватой черты на своем зеркальном двойнике.
- Я помню... - прошептала девушка, окидывая взглядом себя целиком.
Длинная шея, высокая грудь и тонкая талия. Стройная, даже слишком. Но при ее невысоком росте эта худощавость смотрелась не истощением, а изящной хрупкостью.
- Я помню другой цвет волос, - она вглядывалась во всплывавшие в памяти картинки, - и другие... другое выражение глаз...
- Про цвет я ничего не знаю, а волосы пришлось обрезать, - тихо проговорил капрал. - Когда вынули тебя из-под завала, они были сильно спутаны. Царапины тоже оттуда, и на щеке, и на... теле.
О! Так он ее видел? За сотню лет, даже при очень хорошем контроле над титанической формой, одежда попросту истлела бы. Что уж говорить о ее средненьких способностях. Выходит, она явилась пред светлые очи капрала нагой. Да и ладно бы капрала, там была группа разведчиков, военная полиция и даже пастырь...
Ее пальцы скользнули по зеркалу вниз, отрываясь от темной немой поверхности. Оно не могло рассказать ей больше того, что видело само. Оно отражало лишь результат уже случившегося. И, наверное, это правильно. Наверное, не так уж важно то, что произошло, и почему все так, а не иначе. У нее есть ее сейчас, и это самое важное. Это то, на чем нужно сосредоточить свое внимание. Это то, что у нее есть. Ее настоящее, ее время, ее жизнь.
- Леви, - она продолжала смотреть на себя, не решаясь отвести взгляд и потерять вернувшийся собственный образ. - Вы столько сделали для меня за это короткое время... Звезды, разговоры, этот полет, теперь зеркало... Это может показаться малостью, но для меня это очень много, - она прикусила губу, боясь слишком эмоциональной реакции от себя, и перешла на шепот: - Спасибо. За все это, спасибо.
Лив прикрыла глаза, заставила себя улыбнуться и посмотреть на капрала:
- Так это, если я правильно поняла, баня?
Он оценивающе разглядывал ее:
- Именно она.
- А как Вы думаете, можно ее растопить?
- Для начала, здесь не мешало бы убраться, - заметил Леви с невозмутимым видом. - Можно заняться этим завтра, Дану все равно нечего делать.
Лив кивнула, смутно подозревая, что если блондин узнает, кто подал капралу эту идею, больше любить он ее за это точно не станет. Но, с другой стороны, ей ужасно хотелось смыть с себя эту гнетущую усталость, вместе с въевшейся горечью и грязью.
- Пойдемте, я обещала заварить земляничный чай! - девушка радостно потащила капрала к выходу.

- Ты не можешь не спать совсем, - недовольно проговорил подошедший Леви.
Лив вздрогнула и обернулась на звук его голоса. Она так задумалась, что не услышала его шагов, как обычно. Девушка сидела на крыше соседней пустующей казармы уже около часа. Когда они поужинали под беспрерывные рассказы Ханджи о том, как прошла ее дорога до Эргаса, попробовали обещанный Лив чай (Леви понравилось пить черный, с добавлением земляничных листьев, а не чистый настой) и разошлись спать, она тихо ускользнула из комнаты и забралась сюда.
- Вас Зоэ прислала? - догадалась девушка, глядя в уставшие серые глаза. - Я в порядке. А вот Вам отдых действительно не помешает...
- Я достаточно взрослый, чтобы заботиться о себе самостоятельно, - отчего-то огрызнулся капрал.
Глаза Лив расширились от удивления, но она ничего не стала говорить мужчине по этому поводу. Девушка перевела задумчивый взгляд на лес. Леви опустился рядом с ней на холодную крышу и тоже глянул сверху на окружающее пространство.
Лес жил своей жизнью даже ночью: шорохи осторожных зверей, крики хищных ночных птиц, мелькающие в подлеске тени, заигравшийся в ветвях ветер. Свежий ночной воздух ласково обнимал за плечи, перебирал волосы, проникал в легкие, бодрил сознание. Лив нравилось наблюдать за течением жизни вокруг, наслаждаться этими минутами покоя. Смотреть на мир, ощущать биение сердца, погружаться в запахи и звуки окружающего. Просто сидеть и молча разглядывать звезды в легкой дымке проплывающих облаков...
- Ты спрашивала меня о семье, - после долгой паузы начал капрал, поднимая голову к звездам.
Лив бегло оглядела его. Мужчина сидел, упираясь на отставленные за спину руки. Его взгляд рассеянно блуждал по ночному небу.
- Я потерял их. Давно, - капрал немного помолчал. - Они тоже любили смотреть на звезды. Кажется, что небо - единственное, что не ограничено стенами. Но это не так. Есть места, где люди не видят его, живя под землей, среди мусора и смерти. А есть места, где небо не видело людей все эти сто лет, где-то там, за стенами, за горизонтом, быть может, даже с той стороны земли...
Они немного помолчали.
- Я помню небо над моим домом, - тихо сказала Лив, продолжая смотреть на капрала. - Звезды там немного другие и кажутся ближе.
Леви перевел взгляд на нее. Расширившийся зрачок заполнил серую радужку густо-черным, добавляя облику мужчины некоторой опасности. Лив бросило в жар, и она снова задрала голову к небу:
- Но это наверное всегда так: дома и сахар слаще, и соль солонее, - она улыбнулась.
- Не всегда, - задумчиво сказал капрал.
- Вы скучаете по ним? - спросила девушка, заправляя выбившуюся под напором ветра прядь за ухо и неосторожно заглядывая в его глаза. - По тем, кого Вы называете семьей?
- Они мертвы, - тяжело сказал Леви. - Я помню о них. Это придает мне сил и решимости.
- Вы то же говорили обо всех, кого потеряли. А я спросила не о том, - настойчиво повторила она, но он молчал. - Вы не выделяете людей? Стараетесь не привязываться ни к кому, чтобы потом не сожалеть? - Лив опустила взгляд и добавила тише: - Это легко понять. Но это означает, что Вы знаете, как это больно, и уже переживали подобное. Значит, это было еще до Вашей семьи...
- Мы боремся за выживание человечества, - прервал ее Леви. - Времени на сожаления нет, как нет времени на печаль и оплакивание погибших. Все, что мы можем, это сделать так, чтобы их смерть не была напрасной.
Лив покачала головой:
- Это прекрасные слова и умные мысли. Но спасают ли они от чувств достаточно надежно? Я хочу понять, как Вы живете с этим... - она подняла взгляд. - Мне это нужно, чтобы справиться самой. Скажите, это можно заглушить? Вам помогает, то...
Капрал пристально смотрел на нее:
- Это помогает бороться и не опускать рук. Ответственность перед теми, кого уже нет рядом. Долг перед теми, кто идет за тобой. Необходимость защитить тех, кто нуждается в тебе. Каждая жизнь ценна. Надо думать о тех, кто жив.
Она сглотнула, понимая его. Понимая, что боль потери не уйдет, ее не победить, ее можно лишь задвинуть в дальний угол сознания, забыть на время, завалив себя делами и отвлекая другими обязанностями. Но в долгожданные минуты покоя, необходимые часы отдыха или даже дни, по какой-то причине ставшие свободными, вся эта боль вернется снова.
- Разве не легче сражаться не за безликую массу по обязанности, а за тех, кто тебе не безразличен, по зову сердца? Близкие люди делают мир светлее, ярче, заставляют любить жизнь, ценить время и верить на грани безумия... Зачем спасать мир, в котором у тебя никого нет? Откуда взять силы? К чему стремиться?
Леви ответил уверенно, вызвав стайки мурашек у Лив:
- К тому, чтобы создать мир, в котором можно позволить себе иметь близких людей, без страха потерять их.
Она слегка наклонила голову:
- Я все равно не понимаю. Ведь потерять человека можно не только в пасти титана! Люди всегда болели, умирали, с ними случались несчастные случаи, они развязывали войны, расставались, в конце концов!
- Да, но масштаб несравним, как и риски. И пусть уж это останется на совести самих людей, будет их выбором, но не зависит от титанов...
Вдалеке отчетливо послышался стук копыт, и они оба напряженно прислушались. Через несколько минут на поляну въехал человек. Скинув капюшон, парень соскочил с взмыленной лошади, направляясь в их сторону. Капрал встал во весь рост:
- Беккет?
Гость вскинул голову на голос и в падающем лунном свете блеснули рыжиной его волосы.
- Капрал, - он отдал честь, - Смит передал новые распоряжения перед слушанием.
- Скотт! - узнала недавнего знакомого Лив, приветливо помахав ему рукой. Тот немного удивился, но тепло улыбнулся и помахал в ответ, пока капрал спускался с крыши. Девушка видела, как из домика выбежала Зоэ, а за ней вышел хмурый Дан. Все трое обступили вновь прибывшего и начали о чем-то переговариваться. Ветер доносил до нее лишь обрывки фраз.
- Джагер все еще в лазарете... Слушание перенесли еще на день... Уже отправили полицию... Теперь на север...
Когда Скотт выложил все новости, Ханджи грустно посмотрела в сторону Лив, поправляя сползшие очки и отвела взгляд. Девушке это не понравилось, и она решила спуститься к ним.
- Что-нибудь случилось? - спросила она, подходя к молчавшей компании.
Зоэ развернулась к ней:
- Все поисходит скорее, чем мы расчитывали. Твоя тайна слишком важна для правительства. Они даже отложили слушание по делу разведотряда и его участии в ситуации с округом Стохесс.
- Надо уходить, - подытожил Беккет.
Лив рассеянно смотрела на рыжеволосого и думала об одном: "Как долго можно скрываться внутри стен?" Почему-то она только сейчас ощутила защитное кольцо решеткой, ограничивающей свободу. Причем не только перемещений, но и свободу вообще. Ее зазнобило.
"Неужели мы были только пешками в чужой игре? Неужели они просто играли на наших чувствах, заставив работать на благо не всего человечества, а отдельно взятых семей аристократов? Неужели "Бастион" был на самом деле не щитом, а оружием в руках знати? Оружием против обычных людей. Механизмом власти, контроля и управления..."
Она непроизвольно обхватила себя за плечи, но, поймав обеспокоенный взгляд Скотта, улыбнулась и посмотрела на Леви:
- Видимо, баня отменяется?

Уехать они не успели. Буквально через полчаса вслед за Беккетом в Эргас въехала группа из восьми человек. Нашивки выдавали в крепких парнях военную полицию, а манеры... оставляли желать лучшего. Один из прибывших, видимо, самый старший, помахал бумажкой с большой гербовой печатью возле лица Леви, вышедшего им навстречу.
- Приказ короля, капрал, - он нагло ухмыльнулся в густые черные усы. - Ты обязан отдать титаншу нам.
У Лив внутри все похолодело: "Титаншу?" Ну, конечно, им не сказали ничего о проекте и ее роли в нем, но зачем было навешивать такой ярлык?
Леви даже не поморщился. Он одним неуловимым движением перехватил бумагу, внимательно вглядываясь в текст. Затем спокойно вернул приказ полицейскому и лениво процедил, глядя тому прямо в глаза:
- В приказе нет об этом ни слова.
- Что-о-о? - Возмущенно начал командир, обеспокоенно принимаясь перечитывать бумагу.
- Там сказано доставить ее в столицу на аудиенцию к королю, но нет ни слова о том, что я чем-то тебе обязан, Алан.
Видимо, капрал знал его или в приказе было написано имя исполнителя.
- Что ты себе позволяешь, коротышка? - прошипел Алан, покрываясь красными пятнами от гнева. - Мне приказано доставить эту тварь в столицу, и я это сделаю...
- Не бойся, я не стану чинить тебе препятствий, - насмешливо сказал Леви, повергая капитана в легкий ступор. - Я всего лишь говорю, что мы поедем вместе с вами.
Алан открыл рот, но рослый парень из его людей положил руку на его плечо и тихо что-то шепнул тому в самое ухо. Капитан сощурил глаза и коротко кивнул:
- Это твое право. Если вам больше нечем заняться, можете сопроводить нас. Может, вы и понадобитесь, если по пути она решит обратиться и сбежать. Разведчики ведь любят рассказывать о своих небывалых победах над титанами, - он мерзко усмехнулся, сплюнул на землю и, обойдя капрала, двинулся к домику: - Где там эта ваша титанша? Хочу глянуть в глаза этой сучке!

- То, что вы ее держали так, это ваше личное дело, - Алан презрительно отодвинул возмущенную Ханджи в сторону, - дальше она поедет в цепях, и больше никаких возражений!
- Она слишком слаба, чтобы обратиться, - нашлась Зоэ. - И силы не вернутся к ней еще пару дней точно.
Капитан сузил глаза, так что Лив отшатнулась, хоть и стояла от него в паре метров.
- Вот даже как? - зло произнес он. - Тогда, может, ее протащить на привязи за лошадьми всю дорогу до столицы? - его голубые глаза загорелись странным блеском. - Хочешь почувствовать на себе, как это? Как это, когда тебя медленно раздирает на куски?
- Мы должны доставить к королю ее, а не ее обезображенный труп, - спокойно заметил Леви, пристально глядя на капитана. - Как сказала Ханджи, она слишком слаба, значит, не сможет регенерировать и умрет по дороге.
Девушка почувствовала себя загнанным зверем. Умом она понимала, что всё это говорится для ее защиты, но сердце боялось, что это может оказаться не так. А самое гадкое, что она снова была в безвыходной ситуации, она снова не принадлежала себе, она снова была отделена от других. От этого у нее закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. Лив ухватилась за спинку стоящего рядом стула, сжав пальцы до побелевших костяшек. Она смотрела на лица вошедших и видела в них ненависть, страх и мрачное торжество. Ее передернуло от какого-то липкого чувства.
- Райт, Киркленд, - обратился Алан к своим людям, - поторапливайтесь, мы и так задержались тут дольше положенного.
Два высоких, мускулистых парня двинулись к Лив. В их крепких ручищах угрожающе позвякивали толстые цепи. Грозные дяди с милыми сказочными существами на форме смотрелись дико. И это ощущение неправильности происходящего только усилилось, когда один из них невежливо дернул ее за травмированное запястье. Неожиданная боль вывела ее из ступора. Лив зашипела, хватаясь за вывихнутую руку, а оба бравых полицая отскочили от нее на добрых три метра. Девушка обвела собравшихся взглядом и не смогла сдержать удивленного возгласа. Белые лица представителей военной полиции теперь заметно сочетались с расцветкой единорогов на их эмблемах. У капитана по виску стекала капля пота.
- Да что вы тут устроили! - из задних рядов вышел коренастый тип с красноватым широким шрамом через всю правую скулу.
Он был в обычной гражданской одежде, разве что мрачных темных цветов. Длинные каштановые волосы собранны в тугой хвост на затылке. Он шел стремительным пружинистым шагом, а в его карих глазах плескалась тьма, от которой у Лив подогнулись колени.
- Саул? - промямлил один из тех, которым поручили надеть на девушку оковы. Темноволосый вырвал цепь из его рук и подошел к Лив.
Он грубо стянул обе ее руки, не обращая внимания на ее слабые протесты и болезненное шипение. На запястьях щелкнули застежки от наручников, и девушку затрясло. Вязкие омуты его глаз пугали ее до безумия. В них было такое, чему она не могла дать названия, но мерзкое липкое чувство опутывало ее сознание, сковывало мысли и заставляло замирать под его взглядом.
- Райт, давай сюда остальное, - хрипло проговорил Саул, присаживаясь на корточки перед ней.
Он обхватил ее лодыжку так же, как Леви прошедшим днем, но от этих прикосновений сердце Лив ушло в пятки. Она почувствовала пробирающий до костей холод. Кареглазый явно чувствовал ее панику: он смотрел ей в глаза и застегивал оковы на ее ногах, откровенно наслаждаясь отчаяньем и страхом.
Саул поднялся и, склонившись к ее уху, довольно громко произнес:
- Теперь, если вдруг обратишься, останешься на какое-то время без ступней. Это даст нам время нарезать тебя аккуратными ломтиками. Такова структура этих оков. Не правда ли, милое изобретение?
Он развернулся и отошел куда-то за спину Алана.
Лив поймала взгляд Леви. Капрал невозмутимо наблюдал за происходящим. Казалось, что ему нет до этого никакого дела. И ей вдруг стало так тоскливо и одиноко, как не было все эти годы внутри Сины. Сердце болезненно сжалось в груди. И даже всплывший в памяти приказ Смита: "Когда за ней придут, отдай её", не помог вернуть душевное равновесие. Лив было больно. Больно осозновать, что она осталась для всех чужой, несмотря на всё, что она сделала для них, чем пожертвовала ради их жизней. Больно от того, что все это оказалось лишь иллюзией...

@темы: фанфик-гет, Атака титанов, Леви/ОЖП, ангст, драма

---

Крепость этих стен. Глава 4.

Глава 4. Надежда и опора
- Сэр, мы приближаемся к округу Гермина*, - предупредил обернувшийся к пассажирам возница.
- Дан, - удивилась Лив, узнавая в нем недавнего знакомого блондина, - так это ты!!
Парень кивнул в ответ на приветливую улыбку девушки и отвел взгляд:
- Так мы проедем через ворота здесь или в Ялкеле*?
Леви потянулся к пологу, а Лив от неожиданности начала сползать в том же направлении от него по стеночке.
- Ой, - только и успела вымолвить она, забавно хватаясь тонкими пальчиками за куртку капрала в попытке хоть как-то вернуть себе вертикальное положение. Одна рука отозвалась болью, возмущенно напоминая о травме и заставляя скривиться, разжимая один кулачок.
- Езжай по западной дороге, к воротам не приближайся, - сухо заметил брюнет, подхватывая Лив за талию. Он пододвинул ее плотнее к себе, так что его слова теперь обжигали её висок: - Лучше не сталкиваться с другими подразделениями и двигаться своими путями.
- Почему Вы так решили, капрал? - напряженно спросил Дан.
- Интуиция, - просто ответил Леви, опуская ткань и возвращаясь в прежнее положение вместе с девушкой.
Убрав руку, он повернулся к смешно возящейся у него под боком Лив. Она уперлась изо всех сил в него ладошкой, чтобы не наваливаться на капрала всем телом, и неуверенно выпрямилась, натыкаясь смущенным взглядом на серые глаза:
- Я самой себе напоминаю неваляшку какую-то.
Лив тихо засмеялась, облокачиваясь спиной на тент:
- Надежда и опора, да уж...
- Всему свое время, - философски заметил Леви. - Сейчас время опереться на других, а не лезть из кожи вон, надрывая остатки сил, - он посмотрел в пустоту перед собой. - Бесполезные жертвы никому не нужны.
- Бесполезные жертвы, - Лив отчаянно не хотела, чтобы в ее голосе слышалась грусть. - Да, всему свое время. Время убивать и время врачевать. Время разбрасывать камни и время собирать. Время ненавидеть и время любить...**
Лив замолчала, понимая, что не к месту вспомнила эти строчки. Но неожиданно для самой себя глубоко задумалась над последним.
Длительно молчащая девушка вскоре привлекла внимание капрала.
- О чем задумалась? - спросил он, наблюдая появление напряженной морщинки на ее лбу.
Девушка вскинула на него глаза, полные затаенной тоски, и тут же отвела взгляд, покрываясь румянцем:
- Н-ничего... - выдавила она, замечая, что голос стал чуть звонче.
Капрал удивленно поднял бровь:
- Вот даже как... - многозначительная пауза, последовавшая дальше, сказала девушке гораздо больше, чем могли бы слова. - У тебя кто-то остался в прошлом? Кто-то близкий.
- Это вовсе не то, о чем Вы подумали, - немного рассеянно произнесла она. - Просто этого всего так давно не было. Цветов, запахов, прикосновений... Многого не было. Это заставляет по-другому смотреть на все. И думать о том, что важно...
- Ясно, - протянул Леви.
- А у Вас есть семья, капрал? - спросила Лив, удивляясь своей смелости.
Кажется, Леви сжал челюсти, или ей показалось.
- Как и у всех нормальных людей, - хмыкнул он. - Или ты думаешь, я появился на свет с УПМ и клинками, спустившись гневом Господним с небес?
Лив так не думала. И вообще, она спрашивала о другой семье, но таким ответом ей ясно дали понять, что это щекотливая тема. Понятно, что у него есть товарищи, друзья, близкие по духу люди, но, видимо, семьи, какой она должна быть в понимании обычных людей, не было.
Она сочувственно улыбнулась:
- Наверное, именно так многим и представляется.
- Не тем, кому довелось сражаться со мной рядом, - Леви прожег ее взглядом. - Я вовсе не святой и далеко не ангел.
Лив прикусила язык, чтобы не сказать ему, что он скорее демон, порожденный этим мрачным миром. Горячий и такой притягательный.
Вместо этого она спросила:
- Вы многих потеряли?
Капрал отвернулся в сторону:
- Все они храбро сражались.
Лив стало не по себе от этого холодного тона. Она поежилась, коря себя за неуместный вопрос.
Внезапно в горле запершило и девушка зашлась в сухом кашле, невольно сгибаясь почти пополам. В небольшую паузу между приступами Леви уверенно развернул ее к себе, слегка запрокинул ее голову назад и заставил выпить что-то из фляжки:
- Очкастая предупреждала, что такое может быть. Пей, - теплый металл коснулся ее губ. Согревающая, немного терпкая жидкость потекла в горло. Одна струйка сбежала мимо рта, лениво скатываясь по коже вниз, сбегая по шее и теряясь под рубашкой.
Лив отодвинула от себя фляжку, выпрямляясь и пытаясь привести в порядок сбившееся дыхание.
- Спасибо, - выдавила она из себя, обращая внимание на напряженного мужчину рядом. - Что это?
- Понятия не имею, лечебная дрянь очкастой, - он выжидательно смотрел на нее: - На вкус, видимо, дрянь и есть.
- Вовсе нет, - вымученно улыбнулась Лив. - Только слишком сладко. У Вас есть вода?
Леви достал откуда-то из походной сумки другую фляжку и молча протянул ей. Пока она жадно пила, капрал безучастно смотрел прямо перед собой. Лив, видимо, напомнила ему о больном.
- Мне не стоило заводить об этом разговор, - мягко сказала она, накрывая его руку перевязанной ладошкой, как всегда делали в ее семье, пытаясь успокоить. - Я не хотела сделать больно. Простите...
Леви поднял на нее взгляд:
- Это же не ты убила их, за что ты просишь прощенья?
- За напоминание, - Лив сжала его руку насколько позволяла ей ноющая боль и осточертевшая мышечная слабость, запуская пальчики под его ладонь.
- Напоминание предполагает, что я забыл об этом. А это не так, - упрямо возразил он, не спеша отрывать ее руку от себя. - Я помню всех. И пока я помню, их жертва останется не напрасной.
Она безвольно выпустила его ладонь, слегка опуская плечи:
- Это так.
Лив прикрыла глаза, борясь с подступающим головокружением. Ей ли не знать, что значит такого рода память? Ей ли не знать, как больно быть забытой жертвой?
- Но, поверьте, они шли на это не ради того, чтобы их помнили, - уверенно сказала она. - Они отдали свои жизни за жизни других, посчитав этот размен оправданным. Чтобы не обесценить их жертву, остальным достаточно просто выжить. Просто жить и наслаждаться жизнью. Каждым мгновением.
В повисшей тишине девушка слышала чуть углубленное дыхание капрала. Она плотнее укуталась в одеяло, положила голову на плечо Леви и глянула в приоткрывающийся проём брезентовых полотен.
Был час волка. До рассвета оставалось совсем недолго.

- Дан, давай к стене, - скомандовал Леви на очередной развилке, где-то через час.
Внутри Лив все похолодело. "К стене?" Она увидит своих? То есть, не их самих, но... Она сможет поговорить, передать им весточку, обнадежить... Она не знала всех из группы, но многие были ее друзьями, с которыми она сражалась бок о бок. Если удастся рассказать о происходящем хотя бы одному из них...
Величественная и подавляющая громада Сины выросла на горизонте быстро и отчетливо. В предутренней сизой дымке она выделялась болезненным белесым швом, неровно стянувшим остатки человеческой гордости и надежды, закрывшим зияющую рваную рану страха в плоти утраченного мира.
Лив затрясло. Руки ее мелко дрожали, тело лихорадило. Девушка просто не могла унять дрожь, глядя во все глаза на стену, в которой была замурована сама. Она слишком хорошо понимала тех, кто остался там. Ей повезло, что у нее появился шанс выбраться оттуда. А остальным... Остальным еще приходится переживать этот ужас.
Лив не понимала, за что ей стыдно, не знала, за что страшно, не хотела осознавать, что ей радостно от того, что сама она смогла вырваться. Но она была уверена, что чувство, которое было сильнее в ней сейчас, называлось состраданием. Она всем сердцем сожалела о судьбе своих собратьев, хоть и понимала, что этим уже ничего не исправить, ничего не вернуть и не облегчить их участь. Их стража еще не окончена.
- Ты в порядке? - спросил ее капрал.
- Нет, - честно призналась она, - но я справлюсь.
- Хорошо, - бесстрастно ответили ей.
На самом деле, в этом не было ничего хорошего. Она не знала, как справиться с этим. Она не знала, не растеряла ли былую сдержанность и самоконтроль? Насколько пострадала ее психика? Как она выдержит это испытание? Не вековой добровольный плен, а именно эта встреча с её ожившим кошмаром вызывала безотчетный страх.
Лив стиснула кулачок, до боли впиваясь ногтями в кожу. Она должна быть сильной ради них. Ради тех, кто остался там. Она должна показать им, что все придет в норму, когда их вытащат оттуда. Что они смогут это преодолеть и остаться самими собой. Что они способны продолжать жить дальше, как люди. Что ничего не потеряно, что надежда есть. Даже если это будет один человек, она должна поддержать его! Даже если он уже утратил рассудок, она должна сделать все, что в ее силах. Она должна!
Повозка остановилась, Дан нырнул внутрь, небрежно скидывая плащ с плеч и доставая из сумки снаряжение. Капрал уже затягивал последние ремешки, проверяя в очередной раз уровень газа в баллонах.
- Одеться сама сможешь? - спросил Леви, протягивая ей аккуратно сложенную стопку одежды.
"Вот интересно, если она скажет, что нет, он сам будет ее одевать или напару с Даном эту участь разделит?"
- Думаю, смогу, - кивнула девушка, решив не испытывать судьбу и терпение капрала.
Когда оба мужчины вышли, она скинула с себя одеяло и кое-как принялась натягивать одежду. Мягкая ткань брюк приятно коснулась кожи, моментально согревая успевшие озябнуть ноги. Белая рубашка пахла свежестью и уютом. Куртка показалась Лив тяжелой, ощутимо давящей на плечи. Тело все еще слушалось с трудом, будто она умудрилась отсидеть себе вообще всё, поэтому одевалась девушка медленно, хоть и торопилась как могла. Еще и вывих удобств не добавлял, особенно когда она сталкивалась с застежками... Но самым сложным оказалось обуться. Прилично повозившись с высокими сапогами, Лив успела взмокнуть, поранить один палец и даже немного поворчать под нос, пеняя современной моде. Вымотавшись окончательно, она жалобно вздохнула:
- Ну что за дурацкая обувь! Гадские замки придумали какие-то садисты, не иначе! Ну как можно это застегнуть?
Услышав, как кто-то многозначительно хмыкнул, Лив подняла голову на заглянувшего на шум Леви.
- Меня победил сапог, - раздосадованно проговорила девушка, выпуская непослушную обувь из рук.
Капрал нырнул внутрь повозки, придирчиво осматривая ее с ног до головы:
- Я думал, ты тут уснула. - он подошел ближе и присел перед ней: - Давай сюда!
Его ладони обхватили ее лодыжку, затянутую в тонкую кожу сапога. По спине Лив побежали мурашки, волна тепла устремилась от его рук вверх по голени, поднимаясь к бедру. Леви подтянул края застежки и ловко протащил собачку по молнии до колена. Девушка потрясенно молчала. Реакция ее тела была слишком однозначной, так что она боялась посмотреть капралу в глаза, опасаясь, что он и так заметил слишком многое. Но он невозмутимо застегнул второй сапог, потом мягко одернул на ней рукава куртки и поправил воротник рубашки, слегка касаясь ее шеи. Лив растерянно смотрела в пол:
- Спасибо...
- Пошли, - скомандовал Леви, помогая ей подняться на ноги и буквально подтаскивая к выходу. Практически ее передали с рук на руки, но на земле она уже могла стоять самостоятельно.
- А повозка? - спросила Лив, понимая, что они решили перебраться здесь через стену, минуя ворота.
- Порадует какого-нибудь крестьянина, - спокойно пояснил Леви.
- А как же лошади?
- Здесь масса поселений, их найдут этим же утром. У тебя больше нет забот?
Ее взгляд тут же скользнул по щербатой поверхности стены. Лив непроизвольно сделала шаг вперед, но чуть не повалилась назад на Дана, немного грубо держащего ее под локоток. Она смутилась:
- Прости, я хочу подойти поближе...
- Сейчас подойдешь, - нахмурился блондин. - Незачем спешить.
- Но я хотела...
- Сейчас подойдешь, - оборвал он ее.
Девушка вздрогнула, поймав ненавидящий взгляд, и отшатнулась. Она неверяще смотрела в глаза светловолосому парню, возвышающемуся над ней, и не могла понять, чем вызвала такую неприязнь. Сзади послышались уверенные шаги капрала и ее локоть отпустили. Затем Лив уловила звук раскручивающихся тросов и отрывистое:
- Вперед!
А дальше... её оторвало от земли. Лив с силой тянуло куда-то вверх, а она даже не успела сообразить, как это произошло. Рука Леви уже почти привычно притягивала ее за талию к крепкому торсу мужчины. Она как-то неудобно обхватила его плечи, но поменять положение рук побоялась. Внутри у нее все сжалось, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но в то же время ее переполняло какое-то ликование, невероятная легкость поднималась откуда-то снизу, наполняя все тело невесомым чувством полета. В ушах у Лив свистело, но сквозь этот шум она слышала, как негромко шелестел привод, скручивая тросы. Перед глазами с одной стороны проносилась поверхность Сины, а с другой уменьшалась и отдалялась оставленная ими повозка и высветляющийся пейзаж лесостепи.
Девушка сосредоточилась на стене. Это был чей-то участок, кто-то внутри еще был жив, еще реагировал на внешний мир, еще ждал чего-то. Она надеялась, что ждал. Она должна сказать ему, что ждать осталось не долго, что избавление придет.
Внезапно все прекратилось. Стена оборвалась, а сама Лив на секунду зависла где-то над ней. На краткий миг перед ее глазами развернулось фантастическое зрелище. Мрачные тени истончались и пятились, уступая огромный мир бледной пока еще полоске света на востоке. Оживали краски, светлел горизонт, земля пробуждалась к новому дню, к новой заре, к новой надежде.
В ноги упруго выгнулась верхняя грань стены. Колени Лив непроизвольно подогнулись, но Леви ее удержал.
- Черт возьми! - возбужденно выпалила она, переводя дыхание. - Это... Это просто невероятно! Это такое... такое... чудесное ощущение, будто ты летишь! И этот вид!
Она восхищенно рассматривала представшую перед ней картину и улыбалась.
- Не торопись с выводами, впереди еще спуск, - предупредил капрал, нетерпеливо увлекая ее к другому краю. Но Лив уперлась всем телом и отрицательно замотала головой, вспомнив, что хотела сделать, пока она тут.
- Прошу, мне нужна минутка, - она умоляюще посмотрела в его глаза, и Леви отпустил ее от себя.
Нетвердой походкой девушка осторожно двинулась в сторону. Немного отойдя от мужчин, Лив расслышала вопрос Дана:
- Ей что, плохо?
И тихий ответ:
- Ей лучше всех, в том-то и дело...
Она усмехнулась про себя: "Я просто открытая книга".
Девушка опустилась на колени, уперевшись ладошками в грубый камень. Ее пальцы хаотично гладили поверхность, собирая мелкое крошево, пыль и грязь недавних дождей. Потревоженный вывих заныл, но сейчас девушка не обращала внимания на эту боль.
- Ну, здравствуй, - сказала она, дрогнувшим от слез голосом. - Здравствуй, кем бы ты ни был! Я одна из вас. Я Лив, быть может мы знакомы... - она сглотнула, продолжив извиняющимся тоном: - Я выбралась случайно. Но теперь все узнают о нас, теперь они не смогут забыть. Теперь все будет по-другому, мне обещали, - она запнулась, подняла голову к небу и зашептала громче и увереннее: - И я верю им. Я верю в них. Они не сдались. Есть те, кто не сдался, кто продолжает сражаться! Они такая же надежда человечества, как и мы. Быть может, именно их мы ждали все эти годы? Дадим им шанс? Ещё один шанс! - Лив нагнулась к самой стене, прижавшись щекой к стылому камню. - Не сдавайся! Продержись! Прошу, продержись! Все было не напрасно, слышишь? Здесь, снаружи, по-прежнему прекрасно. Мир стоит того, чтобы его подождать!
Слезы катились по ее лицу, обжигающе горячие, они срывались с ее подбородка крупными каплями и терялись в грязи и пыли. Лив молча поднялась, задержалась на несколько секунд, обводя взглядом горизонт, и побрела назад, следя за лениво поднимающимся солнцем. Оно было так близко - ключ к свободе каждого из них - и так недостижимо далеко.
- А спуск так же захватывает дух, как подъем? - спросила она, подходя к капралу и улыбаясь, утирая остатки слез рукавом куртки.
Он нахмурился, доставая из кармана платок и протягивая ей:
- Главное, что нужно запомнить - не издавать раздражающих звуков.
- Что? - не поняла девушка, рассеянно теребя платок в руках.
- Держись крепче, - недовольно ответил брюнет, буквально спрыгивая с нею со стены.
Сердце Лив замерло и ушло в пятки, хотя в пятки, казалось, ушли вообще все органы разом. Воздух в груди моментально закончился, иначе она бы закричала, несмотря на предупреждения капрала. Потому что совсем не такая далекая земля приближалась к ней с сумасшедшей скоростью.
Лив изо всех сил вцепилась в Леви, стискивая его шею руками и игнорируя явно создаваемое неудобство для самого капрала и боль в собственной руке. Честно сказать, она еле удержала себя от того, чтобы не обвить его еще и ногами. Встречные потоки воздуха задирали ее куртку вверх, норовя утащить вместе с ней ввысь. Но Леви держал крепко, постепенно превращая свободное падение в весьма увлекательное мероприятие.
В этот момент Лив неожиданно поняла, что безоговорочно доверяет этому мужчине, его уверенным рукам, его теплу, его опыту, его мыслям. Ей казалось, она никогда не была в большей безопасности, чем будучи рядом с ним.
Леви расслабленно выпустил трос, замедляя их обоих в падении, и Лив восхищенно посмотрела на капрала, рискнув ослабить собственную хватку:
- Это так здорово!! Я, кажется, поняла, о чем Вы говорили! И правда хотелось завизжать от страха! Но в то же время, это так... волнующе! - она радостно засмеялась, буквально сияя от счастья.
Они мягко приземлились, и мужчина выпустил ее из рук. Следом за ними шагнул на землю Дан.
- Здесь километрах в пяти к югу охотничья деревушка, - Леви повернулся к блондину: - Пойдешь вперед, чтобы не задерживаться больше необходимого. Возьмешь там лошадей, - он протянул парню кошель. - И поторопись.
Дан кивнул, разворачиваясь в указанном направлении, но капрал остановил его:
- Снаряжение.
Тот удивленно посмотрел на командира:
- Что, оставить Вам?
- Не привлекать внимания - наша основная задача.
Блондин неохотно стянул с себя УПМ, отдал командиру и исчез в зарослях.
Пока Леви методично складывал снаряжение в рюкзак, придирчиво осматривая состояние креплений, девушка полностью окунулась в атмосферу леса. Раскидистые кроны дубов переплетали массивные ветви с сероствольными буками и густоветвящимися грабами, просеивая солнечный свет сквозь резные листья. Причудливый узор световых пятен играл на объемных кустах боярышника, отражался в дрожащих каплях росы на насыщенной зелени густо разросшегося папоротника, разбегался по ковру осоки, присыпанной тонким слоем опавшей листвы. В воздухе перемешивались сладковатый аромат шиповника и хмеля, нежное благоухание шалфея и душицы, медовые нотки луговых трав. Запах древесной коры, грибов и влажной земли щекотал ноздри. В лесу стояла характерная тягучая тишина, наполненная еле слышным шелестом листьев и трепетанием тонких ветвей, изредка прерываемая заливистыми трелями птиц.
Лив тихонько подошла к ближайшему дереву и осторожно коснулась пальцами шершавой коры. Она провела по стволу ладошкой, мягко тронула листок на нижней ветке. Все это казалось ей сказочным, утонченным, прекрасным. Она восхищенно вздохнула, улыбнулась и порывисто обняла массивный ствол дуба. Грубая шероховатая кора легонько оцарапала ей щеку, но девушка почувствовала только нежное, еле ощутимое тепло дерева, согревающее кожу. Лив расцепила руки и повернулась, прижимаясь к стволу спиной и запрокидывая голову. Всматриваясь в высоченную густую крону, сквозь которую проглядывали мелкие осколки светло-голубого неба, Лив приглушенно засмеялась. Она глубоко дышала, пытаясь насытиться этими будоражащими запахами, так что в итоге у нее сильно закружилась голова. Девушка аккуратно скользнула по стволу вниз, садясь прямо на небольшой взгорок, покрытый буро-зеленым мхом.
- Нам надо идти, - напомнил о себе капрал, наблюдая за странным поведением Лив.
Она смотрела на него, широко улыбаясь:
- Да-да, идем, конечно, - она тихонько поднялась и неуверенно пошла к Леви. - Здесь так невероятно пахнет! Кажется, здесь должны быть грибы! Может быть, нам даже встретится какая-нибудь ягода! - она мечтательно прикрыла глаза: - Вот бы это была земляника...
- Это которая вот там? - невозмутимо спросил мужчина, указывая на другой край полянки, на которую они только что вышли.
В зарослях медуницы и подмаренника Лив сначала заметила лишь хрупкие нежно фиолетовые цветочки лесной фиалки, но присмотревшись она увидела низенькие лаптастые кустики с редкими белыми простенькими соцветиями и красными мелкими пятнами ягод.
- А-а-а-а!!! - от переполнявших ее эмоций девушка не смогла сдержать радостного возгласа. Она почти вприпрыжку, забыв о слабости и головокружении, рванула к заветному лакомству и, практически упав на колени, принялась собирать любимую землянику. - Капрал, Вы хоть представляете, как это вкусно? Вы пробовали землянику с медом? А варенье из нее? А перетертую с сахаром? А пастилу из земляники? А земляничный чай?
- Чай? - заинтересованно переспросил Леви, внимательно следящий за ней.
Лив поднялась с колен, протягивая ему полную ладошку красных ягод:
- Держите, - сказала она с ослепительной улыбкой.
Леви поморщился:
- Ее не мешало бы помыть, прежде чем пробовать, - он полез за флягой с водой.
Девушка интенсивно замотала головой, продолжая совать ему под нос горку земляники в ладошке:
- Да нет же, с куста она вкусней всего! Вы ничего не понимаете! Ешьте так!
Он оценивающе посмотрел в ее сияющие глаза, хмыкнул и, выцепив пару мелких ягодок, отправил их в рот. Лив выжидающе смотрела, затаив дыхание:
- Ну? Вкусно ведь! - нетерпеливо спросила она, не мигая глядя на капрала.
- Вкусно, - кивнул Леви. - Но особой разницы с помытой земляникой я не нахожу.
Она лукаво улыбнулась:
- Тогда зачем мыть?
- Чистота залог здоровья, - с умным видом заявил капрал, подхватывая еще несколько ягод и призывая жестом двигаться дальше. - Так что там насчет чая?
Она остановилась:
- А, сейчас! Надо захватить с собой немного ее листьев.
Ее повеселевший голос разносился звонким эхом по лесу, полному шорохов и шуршания листвы. Потревоженные птицы вспархивали с ветвей, белки в кронах деревьев замирали, прислушиваясь к новым звукам. Где-то впереди Дан приближался к охотничьему поселку.


Примечания:

* Гермина и Ялкел - южный и западный округ стены Шина соответственно.
** Цитата из Ветхого Завета (Екклесиаст, 3).

@темы: Леви/ОЖП, фанфик-гет, Атака титанов, драма, ангст

---

Крепость этих стен. Глава 3.

Глава 3. Как за каменной стеной...
- Я доставляю Вам массу неудобств, - Лив неуверенно положила узкую ладошку на плечо капрала, чувствуя, как тепло мужчины буквально перетекает ей под кожу, мягкой волной проникая в тело.
Леви легко поднял ее, укутанную в сваленное грубое одеяло, и автоматически прижал к себе. Девушка еле увернулась, чтобы не впечататься губами в его шею. Она просто замерла в его руках, боясь излишне напрячь лучшего воина человечества своей близостью. Мышцы были все еще слишком ослаблены, и даже просто держать голову, чтобы не прислоняться к груди капрала, ей удавалось с трудом. А еще нужно было беречь поврежденную руку. Так что уже на полпути из подвала она обессиленно опустилась на его плечо.
- Простите, - прошептала она, находя взглядом уверенно бьющуюся жилку над белой полоской его шейного платка. Слух отчетливо улавливал ровный стук сердца, тонкая кожа на скуле и виске позволяла даже почувствовать еле различимую пульсацию. Лив прикрыла глаза, погружаясь в ощущения тепла и покоя. Даже тьма за веками не пугала ее сейчас, ведь рядом было живое человеческе тепло. Кажется, таким должен ощущаться мир. Так было до прихода титанов: жизнь в безопасности и гармонии. Мягкая улыбка коснулась ее губ. Почему его все так боятся? Почему она и сама его испугалась? Он выглядит таким сильным и таким надежным, будто ему все ни по чем. От него веет уверенностью и статью, к таким людям должно тянуть. Она снова посмотрела на пульсирующую перед ней жилку, скользнула взглядом к мочке уха и немного нервно сглотнула. Капрал скосил на нее глаза:
- Оставь это пустое самобичевание. Тебе не нужно извиняться за свое состояние. Это должны делать другие.
Лив бездумно разглядывала короткие волоски на его затылке, борясь с желанием провести по ним рукой, чтобы ощутить как щекотно они колятся:
- Я никого не виню, если Вы об этом.
Видимо ее влажное дыхание коснулось его кожи, потому что девушка заметила мелкие мурашки на его шее.
- Это не далает их менее виновными.
- О, Боже! - сдавленно произнесла она, ощущая как под формой напряглись мышцы мужчины.
- Что произошло? - Леви тут же остановился, поворачивая к ней лицо.
Лив не ответила. У нее перехватило дыхание. Девушка замерла, потрясенно глядя на ночное небо, усыпанное звездами. Оно было точно таким же поглощающим мысли и наполняющим чувством невесомости, как и всегда. В такую же мистическую высь, только с другими звездами, смотрела она из окошка своей спальни в утраченном ныне доме. Такие же цвета его видела с крыши сеновала, обсуждая с рыжеволосой Ингрид увиденных на празднике парней с соседнего хутора. Под таким же пронзительным ночным покрывалом танцевала с Кнутом возле жаркого костра.
Слезы медленно стекали по ее скулам. Она стиснула челюсти, чтобы не зарыдать в голос. Все это было далеким, недостижимым, потерянным так безнадежно. И все же, чего бы она ни лишилась, небо продолжало быть небом, тягуче мерцающим, перекатывающимся прозрачными сгустками облаков. Оно оставалось таким же непостижимым, величественным. Оно помнило ее, узнавало и принимало частью этого мира, в чем сама себе она сейчас отказывала, неожиданно остро чувствуя отчужденность. Но ведь благодаря ей и таким, как она, люди все это время могли наслаждаться безбрежностью неба, теплом солнца, шелестом листвы в кронах деревьев. Она была частью их жизни. Она оберегала их покой и давала возможность быть, быть рядом друг с другом, ощущать такое вот тепло близкого человека, слышать его дыхание... Просто жить и созерцать красоту и удивительную хрупкость этого мира... Это была приемлемая цена. Лив не жалела о своем решении, но была безмерно счастлива выпавшему шансу теперь.
От окружающих запахов и просто свежего воздуха кружилась голова, и ее тянуло закрыть глаза, но оторваться от бархатного густо-фиолетового полотна, подсвеченного множеством сияющих звезд, она не могла. Небо было бесконечным и глубоким, манящим, таинственным. Хотелось лежать и смотреть на него вечно, чтобы в итоге когда-нибудь раствориться в нем, стать частичкой мироздания, живой и дышащей, свободной...
Ветер обнял девушку холодными потоками, встречая как старую знакомую. Он тоже знает, помнит и он тоже прежний.
Порыв ветра донес до ее слуха ржание лошадей, отчего Лив опустила взгляд и рассеянно осмотрелась. Они стояли на крыльце трехэтажного каменного особняка. В некоторых окнах еще был виден свет от горящих лампад. Двор перед входом был обнесен высоким забором, огораживающим также несколько одноэтажных построек, стоявших немного в отдалении. Буквально в десяти шагах от них стояла повозка. Обычная на вид телега, закрытая натянутым брезентом со свсех сторон.
Девушка поймала взгляд замершего брюнета. В призрачно-сером на мгновение отразилась стылая грусть, тут же скрываясь в холодном спокойствии. Лив доверчиво улыбнулась ему, шмыгая носом:
- Небо... Оно невероятное, правда?
- Невероятное, - согласился Леви, бросая мимолетный взгляд наверх и отводя глаза в сторону.
Он двинулся дальше, поудобнее перехватывая свою ношу и до нее дошло, что он останавливался, давая ей возможность насмотреться. Она открыла было рот, чтобы поблагодарить его, но тут на ее лицо пала тень - "бесшумный человек", как она его называла про себя, встречал их около крытой повозки. На козлах уже кто-то сидел - Лив видела торчавшую поверх брезента шляпу. Лошадей целиком тоже увидеть не получилось - за повозкой их не разглядеть, но просить Леви еще и об этой услуге ей было стыдно. Зато запах лошадиного тепла, как и их фырканье она слышала хорошо, представляя, как от короткой шерстки на изящных крупах отходит еле видимый пока призрачно-белесый пар. Ничего, по дороге еще насмотрюсь.
- План немного изменился, - низкий голос Ирвина привлек ее внимание. - Поедете в одно из наших западных укреплений. Не то, чтобы там ее не найдут. Это всего лишь вопрос времени. Но нам именно времени сейчас и не достает.
Леви кивнул:
- Эргас?
- Да, я подумал именно о нем. И помни, когда придет полиция не оказывай им сопротивления. Ни ты, ни Ханджи не должны препятствовать властям. Не навлекай подозрений. Будет приказ отвезти ее в столицу - отдай ее.
Лив ощутила колючий холод, сбегающий по спине. Ну вот, я снова вещь. Которую можно использовать и отдать другим.
- То, что ты нам расскажешь, Лив, очень важно для всего человечества, - обратился он к затихшей на руках капрала девушке. - Поверь, мы не станем повторять ошибки прошлого. Мы доберемся до истины и сделаем то, что сделать давно пора: перейдем в наступление.
- Вы полагаете, что это какой-то правительственный заговор, поэтому хотите получить эту информацию первыми, - взволнованно сказала она.
Смит смотрел прямо в ее глаза:
- А ты как полагаешь?
Девушка выдержала его взгляд и осторожно пожала плечами.
- Если это так, то меня не погладят по головке за разглашение. Хоть вы и не враги, но я не понимаю... Почему никто не помнит о проекте? Почему никто не помнит о нас? Почему ото всех скрывают правду?
- Хотел бы я знать, - Ирвин потер пальцами висок и перевел взгляд на Леви: - Официально кусок стены Стохесса закрыт на реконструкцию. Но неофициально... Свидетелей было слишком много. У горожан и, главное, у полиции, свой взгляд на произошедшее. И никто не станет открывать им истинное положение вещей. Поэтому, оберегай ее в дороге, - Смит грустно улыбнулся: - Теперь тебе придется немного побыть для нее стеной. Я рассчитываю на тебя.
Блондин развернулся и неторопливым шагом стал удаляться от них по двору.
Капрал забрался в повозку, аккуратно усадив Лив на одно из сидений. Прежде, чем сесть напротив девушки, Леви наклонился и быстро провел указательным пальцем по сидушке, оценивая степень чистоты посадочного места. Видимо, все было в порядке или к такому его поведению уже были привычны и позаботились об этом заранее, но брюнет хмыкнул и весьма вольготно разместился на сиденьи. Затем он повернулся к худощавому вознице и велел трогаться. Внутри было довольно темно, только свет от фонаря кучера падал в проем развевающихся брезентовых полотен. В это же изредка появляющееся окошко можно было разглядеть кусочек темного неба и иногда даже верхние этажи проплывающих мимо зданий.
Это было не совсем то, что с таким энтузиазмом ожидала Лив. Сидеть ей удавалось с большим трудом, прислонившись спиной и затылком к "стенкам", подрагивающим от движения повозки. Ее голову то и дело отпружинивало от брезента, а видно почти ничего не было. Но даже просто находиться в компании живых людей, а не каменной кладки, просто ехать по дороге, а не стоять обездвиженной подпоркой стене, свободно дышать, а не терзаться в давящей тьме, этого вполне хватало Лив, чтобы улыбаться и чувствовать себя живой.
И все же любопытство и какая-то немыслимая тяга к тому, что там, за пологом брезента, заставляли ее вытягивать шею, превозмогая слабость и уже надрывную натянутость мышц. Хотелось разглядеть чуть больше...
- Когда покинем округ, - бесстрастно произнес Леви.
Лив непонимающе посмотрела на него:
- Что? - прошептала она.
- Можно будет посильнее откинуть брезент, когда покинем округ и выедем на проселочную дорогу, - пояснил брюнет, прикрывая глаза и устраиваясь поудобнее.
Девушка вздохнула и, чуть сильнее откинувшись назад, принялась рассматривать его. Сейчас он почему-то выглядел утомленным, почти болезненным, и Лив удивилась тому, что не поняла этого сразу. Она заметила тени, глубоко залегшие под глазами. Отчего-то в темноте они проступили четче, немного заострив черты лица. Одну ногу капрал осторожно вытянул, положив на бедро ладонь. Командор говорил что-то о ранении. Значит, повреждена нога. А по нему и не заметно было. Держался прекрасно. Воин... Лучший воин человечества. Сильный, выносливый, ловкий. И, судя по манере держаться, отличный командир. Что-то там говорили, что он потерял весь свой отряд...
- Ты бы тоже вздремнула, - не открывая глаз, заметил Леви, прерывая ее мысли. - Тебе нужно набираться сил.
- Я лучше подожду, пока нельзя будет посмотреть на окрестности, - тихо сказала Лив, добавив после небольшой паузы едва слышно: - Я уже наспалась...
В повозке снова повисла тишина. Была глубокая ночь, и из звуков в спящем городе остался лишь далекий лай собак, звонко рассыпающийся по дворам, да скрежет плохо прикрытых ставней, протяжно стонущих под порывами ветра. Ни прохожих, ни повозок, ни всадников.
- Так поздно, что уж скоро будет рано*... - вырвалось у девушки. Она виновато замолчала, боясь потревожить отдыхающего капрала. Вроде бы, не расслышал.
- О чем ты? - Все же спросил Леви, убеждая ее в обратном.
Она немного расстроенно вздохнула:
- Простите, я не хотела Вам мешать. Просто не обращайте внимания.
Ей хотелось поговорить с кем-то, кто был хоть немного общительнее камня. Но и мучать изнуренного раненого капрала совесть ей не позволяла.
- Ты ёрзаешь на месте, как уж на сковородке и шепчешь странные фразы, как на такое можно не обращать внимания? - Мрачно спросил он. - Что это было?
Лив небрежно пожала плечами, не задумываясь над тем, что он все равно не увидит этого жеста:
- Это строчка из одной старой поэмы. Когда-то я выучила те, что нравились мне, наизусть. И это очень помогло держаться... там, - глухо сказала она, замолкая на некоторое время. - Я повторяла их про себя снова и снова. Чтобы отвлечься от мыслей.
- Стихи? - Леви открыл глаза и посмотрел на нее с ноткой недовольства: - О чем же?
Лив стало отчего-то душно. Она слегка повела плечами, позволяя одеялу немного соскользнуть вниз, чтобы легче дышалось.
- О любви, - она улыбнулась. - Но не о ней одной. Я и о себе там нашла. Кто ищет, тот всегда найдет, так ведь? А у меня времени на поиски было много, - девушка хмыкнула, чувствуя, как желание поговорить пересиливает скромность и страхи. - Хотите услышать этот кусочек?
Капрал кивнул и выжидающе замолчал, разглядывая ее полуприкрытыми глазами. Лив сглотнула вязкую слюну, мысли ее скатились в знакомую пустоту, рассеянно блуждая в сознании и не находя места. Странное состояние невесомости накрыло ее и больной шопот сорвался с губ:
- Не задохнусь ли я тогда в гробнице
Без воздуха, задолго до того,
Как он придет ко мне на избавленье?
А если и останусь я жива,
Смогу ль я целым сохранить рассудок
Средь царства смерти и полночной тьмы
В соединенье с ужасами места,
Под сводами, где долгие века
Покоятся останки наших предков.*
Надо бы выползти из этого липкого состояния, эти воспоминания ей точно не нужны. Не сейчас. Только не сейчас, когда вокруг звуки и запахи, а напротив тот, кто ее слушает и слышит...
- Хотела б я сказать, что остальное в поэме не столь грустно, но это не так. Сама не знаю, зачем вспомнила именно ее...
- Расскажи мне, о чем она, - прервал ее капрал.
- Вы серьезно? - Лив смотрела на его уставшее лицо, но видела лишь спокойную уверенность. Этот мужчина вообще когда-нибудь сомневается? В чем-нибудь?

Монотонный скрежет колес о брусчатку мостовой и звонкий цокот копыт сменился натужным скрипом рессор, пока Лив пыталась пересказать внимательно слушавшему брюнету суть одной из самых печальных повестей о любви. И только когда повозку стало сильно трясти, девушка поняла, что они покинули город. Ее саму нещадно качало, а на особо неудачном взгорке просто подкинуло на сиденьи, накреняя брезентовую стенку так, что Лив соскользнула на пол, впечатываясь со всей силы в сапоги сидящего напротив капрала. Она охнула, разглядывая яркие звездочки в потемневших глазах. Крепкие руки подняли ее, усаживая на сиденье рядом и усиленно отряхивая ворсистую ткань казенного одеяла. Затем она почувствовала подставленное в качестве опоры плечо.
Девушка плюнула на стыд, признавая свое бессилие в данной ситуации. Глупо было отвергать помощь. И, тем более, отвергать такое надежное и такое сильное тело. Она с большим комфортом втиснулась в уголок между стенкой повозки и собственной "временной стеной".
- Спасибо, - сдавлено прошептала она, роняя случайный взгляд на его ноги.
- Не стоит, - хмуро ответил брюнет, с силой сжимающий свое бедро пальцами.
Лив протянула руку к потревоженной ране капрала, желая загладить свою вину и выказать заботу. Но как только ее ладонь коснулась его штанины, до девушки дошла двусмысленность такого жеста. Она вздрогнула, отдергивая руку назад, но координация ее подвела. Ослабленные еще мышцы сократились немного не так, как должны были и ее ладонь скользнула по внутренней стороне его бедра вверх. Когда ей удалось оторвать от капрала руку, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, а щеки залились густым румянцем.
- Простите, - пролепетала она, - это случайность... Мне так неловко. Тело еще не подчиняется мне, простите, капрал. Я вовсе не... я не...
- Я понял, - Леви показался ей напряженным.
- Ваше ранение, я же задела Вас и...
- Решила так загладить свою вину? - Лив подняла голову, чтобы убедиться, что в его голосе скользнул сарказм. - Я понял, - невозмутимо повторил он, спокойно взирая на ее растерянное личико.
Мужчина молча перевел взгляд куда-то поверх ее головы, вытянул руку и ловко подвернул одну половину полога под перекладину металлического каркаса, запуская прохладный воздух ночной степи.
- Наслаждайся, - со странной болью в голосе произнес он, неотрывно глядя вперед, будто и сам не видел всего этого всю свою жизнь.
В открывшемся косом проеме, под опьяняющий стрекот сверчков и глухое далекое уханье филина, мелькали ночные пейзажи. Открытые просторы полей сменялись покрытыми лесом холмами, подступающими вплотную к дороге, а небольшие загородные поселения в пять-шесть простеньких домишек со спящими окнами чередовались с впечатляющих размеров фермами, застроенными хозяйственными постройками и скупо освещенными единичными факелами охранников.
Девушка завороженно вглядывалась в ночную мглу, вдыхая чарующие ароматы луговых трав и свежескошенного сена, уютные запахи теплого хлева и давно остывшей бани...
- Я сказала, что никого не виню, - внезапно проговорила Лив, заставляя капрала прислушиваться. - Но это не совсем так.
Девушка задумчиво прикусила губу.
- Я не виню сейчас. А было время, когда я злилась и даже ненавидела за то, что меня заточили. Вы слышали что-нибудь о джиннах? - Тихо спросила она Леви.
Он кивнул, продолжая вглядываться поверх ее головы в пробегающие мимо силуэты лаптастых деревьев. Она тоже смотрела на них. Когда раскидистые ветви попадали в желтый круг дрожащего света их фонаря, можно было различить характерную форму резных дубовых листьев, стремительные силуэты потревоженных птиц, даже отсвечивающие желтизной лисьи глаза у основания стволов...
- Однажды один заточенный джинн долго просидел в своей бутылке. Слишком долго, даже для джинна. То ли лампа его затерялась в пыльном хламе стараго колдуна, то ли у людей закончились желания, а, может быть, о нем просто все забыли, - Она еле различимо вздохнула. - Первые пятьсот лет Джинн сидел в бутылке и мечтал, как он возблагодарит своего избавителя. В сладких грёзах Джинн выполнял три, нет, тридцать три, желания счастливчика, дарил ему ковёр-самолёт и шапку-невидимку, строил под ключ гарем с сотней прекрасных пэри, и даже делал султаном. Следующие две с половиной тысячи лет Джин злобно обтекал стенки проклятого сосуда и мечтал стереть мир в порошок. Целиком - вместе с дураком-избавителем. Проклинал весь белый свет. Но никто по-прежнему не тер лампу и не призывал его. И когда, спустя семь тысяч лет, его, наконец, освободили, джинн плакал и смеялся, заглядывая в глаза господина и моляще прося "Поговори со мной!". Он отдал своему освободителю всю свою магическую силу, исполняющую желания, и попросил его сделать себя человеком.
Лив стала замерзать, то ли от ощутимо понизившейся температуры воздуха, то ли от сквозняка, беспрепятственно врывающегося теперь внутрь повозки, а, может, это было нервное. Она поежилась, плотнее прижимаясь к излучающему тепло капралу. Лив сама себе сейчас напоминала маленькую девочку, прячущуюся за сильным и надежным взрослым. Как там говорил Смит? Пришло время побыть для нее стеной. Но ей сейчас нужно совсем не это.
- Я не хочу больше стен, - отчетливо произнесла она. - Просто поговорите со мной, капрал...
Леви шумно выдохнул, прикрывая глаза.
- Надо было посылать с тобой Ханджи. Она спец по этой части.
- Прошу, о чем угодно...
Брови брюнета удивленно изогнулись, он скосил на нее взгляд:
- Цели, формы и порядок поддержания дисциплины в рядах вооруженных войск, подойдет? Или предпочтешь основы пространственного маневрирования в условиях нестандартного боя?
Лив засмеялась, утыкаясь в его куртку лицом. Ее плечи подрагивали, сотрясаясь от смеха. В тишине повозки были хорошо слышны заразительные всхлипы подавляемого хохота и сдавленное фырканье девушки. Леви неожиданно улыбнулся, но поспешил убрать это недоразумение с лица.
- Вам женщин скукой убивать не доводилось? - Выдавила из себя девушка, поднимая раскрасневшееся лицо с сияющими глазами на брюнета. И тут же запнулась, с опаской взирая на него: - Простите, я, кажется, забылась. Давайте о чем угодно, правда. Хотите, пару приемов ближнего боя продемонстрируйте...
Леви устало посмотрел ей в глаза:
- Мрачноватый получится разговор. Пожалуй, не менее печальный, чем эта твоя поэма, - Лив погрустнела, опуская глаза, но капрал уверенно добавил: - Лучше расскажи, что такое эти фьорды?
Ей снова стало тепло, она вскинула голову и улыбнулась, с готовностью начиная расписывать красоты родных мест. В груди от переполнявших ее эмоций затрепетали бабочки, мягко касаясь ее истосковавшегося сердца нежными крылышками. Торжество какого-то невероятного светлого чувства сейчас перекрывало все неудобства и неловкости положения, всю хрупкость ситуации, в которую она попала, всю двоякость происходящего. Она от души наслаждалась самыми простыми вещами, познав их истинную ценность за сотню лет одинокого существования внутри стен. В полной тьме, в полном молчании, в полном забвении.


Примечания:

* Строчки взяты из невероятно пронзительной истории любви Уильяма Шекспира "Ромео и Джульетта".

@темы: фанфик-гет, Атака титанов, Леви/ОЖП, ангст, драма

---

Крепость этих стен. Глава 2.

Глава 2. Со щитом и на щите

Лив вскрикнула от волны обжигающей боли, окутавшей руку до локтя. Краем глаза она заметила движение справа от себя, но все ее внимание было сосредоточенно на забытых ощущениях, разрывающих оживающие нервные окончания. Девушка потрясенно смотрела на собственную кисть, возмущенно вопящую каждой своей клеточкой от неожиданного грубого обращения. Ханджи потянула ее на себя, с неподдельным интересом заглядывая в лицо. Стекла очков поймали отблеск факела со стены, полыхнув алым. Ученая разочарованно выдохнула:
- О-о-о, у тебя и регенерации нет... - она схватила девушку за повисшую плетью кисть и вздернула ее к своему носу, отчего Лив несдержанно зашипела, наблюдая в собственных глазах весьма красноречивые всплески тьмы. - Извини, кажется, я случайно сломала тебе руку.
- Майор, нельзя же так с людьми, - пролепетал один из тех, что стояли возле входа.
- Да, Вы бы хоть предупредили, майор, я же чуть инфаркт не словил, - пробурчал второй, давая ясно понять, что саму Лив он за "людей" не считает, беспокоясь за остальных в помещении.
- Я же сказала, что случайно! И извинилась. Так ведь, Лив? - Ханджи склонила голову набок.
Девушка понимала, что это необходимость, что ее должны были проверять и перепроверять, что никто не должен был верить ей на слово, но эта женщина приводила ее в крайнее замешательство.
- Да, так. Ничего, я понимаю... - прошептала она в ответ, опуская глаза на начинающее отекать запястье.
- Наложим шину, и до свадьбы заживет! - весело воскликнула Зоэ, добавляя приказным тоном через плечо: - Дан, принеси мне мою большую аптечку, ту самую.
Блондин развернулся и быстрым шагом отправился прочь по коридору.
- А пока, - мило улыбнулась Ханджи, с преувеличенной аккуратностью укладывая руку девушки поверх одеяла, - ты можешь рассказать нам о проекте "Бастион". Это был правительственный проект?
Лив поморщилась:
- Можно мне сесть?
- Э-э-э, да, конечно! - Ханджи помогла ей немного приподняться, потому что тело все еще не подчинялось Лив. Ученая запуталась в собственных руках, пытаясь одной удерживать девушку, а другой поставить подушку на ребро. Справа послышался тяжкий вздох, и Лив обдало приятным запахом свежести и, немного, чая. Леви с невозмутимым лицом быстро скрутил добавочное одеяло, висевшее до этого на каретке кровати, закидывая его под подушку, и Зоэ облокотила Лив спиной на импровизированное возвышение. Теперь можно было полусидеть, и говорить так оказалось гораздо проще.
Девушка прижала поврежденную руку к груди, немного поддерживая ее здоровой.
- Спасибо, - Лив улыбнулась женщине, отмечая про себя, что пахнет от нее чернилами и библиотечной пылью. - "Бастион" был разработкой группы военных ученых, - она немного помолчала, приводя в порядок дыхание. - Руководил ими непосредственно главнокомандующий Эрих Штерн.
- Интересно, - майор заерзала от нетерпения. - Рассказывай дальше! Что за ученые? Что за сыворотка? Откуда она взялась?
Лив грустно улыбнулась:
- Я была обычным солдатом, когда начался отбор. Нам лишнего не говорили.
- Какой отбор? - тут же переспросила Зоэ.
- В рядах ополченцев проводили тесты, отбирали подходящие программе кандидатуры.
- Анализы? Что брали, кровь? Оценивали общие показатели? Физическую выносливость?
- Н-нет. Многие, стоящие в стенах, были ранены, истощены или не имели части конечностей к моменту реализации проекта.
- Многие? - Леви прожег ее взглядом: - Сколько вас там было?
- Точных цифр я не знаю, - Лив на мгновение прикрыла глаза, - но изначально в проекте было гораздо больше, чем вошло в первое защитное кольцо. Многие не перенесли трансформации... Получилось приблизительно по человеку на каждые восемьдесят-сто метров.
Повисла тяжелая пауза. Лив медленно обвела глазами каменные стены, окружавшие ее сейчас.
Когда она перестала глупо надеяться услышать хоть кого-то из тех, что шагнули с ней на этот пост? Когда она перестала пытаться уловить связь с остальными? Когда она перестала отрицать свое неизбывное одиночество, одиночество среди подобных себе? Когда перестала надеяться, что когда-нибудь сможет увидеть их, обнять, выплакать с прошедшими через тот же ад въевшийся в кожу и кости страх пережитого? Когда перестала напрягать связки, пытаясь докричаться до людей снаружи: солдат, деловито прохаживающихся по стенам, горожан, спешащих по обыденным человеческим делам мимо ее личного отрезка Сины...
- Так что же за тесты? - опомнилась Зоэ.
- На психологическую устойчивость, - отстраненно ответила девушка.
- На способность выстоять? - неожиданно вмешался в разговор переминающийся с ноги на ногу возле решетки Скотт.
Лив перевела взгляд на молодого парня. Карие глаза смотрели мягко, обволакивая. Четкие высокие скулы, немного курносый нос и приятный низкий баритон понравились ей. В рыжих кудряшках плутали отсветы пламени, заигрывая с тенями в густо-солнечных прядках.
Девушка отвела глаза в сторону:
- Тогда это не играло никакой роли. Выбора у нас не было. Вопрос, способен ли ты выстоять, никого не волновал. Возможно, сейчас это трудно представить... И слава Богу.
Она вытянула пальцы, чтобы прикоснуться к жесткому ворсу грубого одеяла, забыв о травме. Боль пронзила кисть, отдавая в плечо и заставляя ее поморщиться. Лив снова прижала руку к груди.
- На способность контролировать форму титана? - Зоэ поправила сползшие на нос очки.
- Да, высокий уровень самоконтроля был единственно важным. Обращать в титанов всех подряд, плодя опасных врагов, было неоправданной тратой ресурсов.
Будто бы это имело какое-то значение. Самоконтроль... Кто в состоянии пройти через такое? Ей теперь до смерти будет казаться, что в каждом домишке, замке, сарае, в каждой мельнице, хлеву, на каждом заводе в стенах замерли люди. Немые свидетели проходящей мимо жизни. Добровольно отказавшиеся от мира ради мира.
- И почему же это не использовали в качестве оружия? - Леви оторвался от стены и опустился на стоящий ближе к ее кровати стул, закинув ногу на ногу.
Она отметила, что двигался он лениво, плавно, даже грациозно. Скупые движения не были скованными. Напротив, они источали уверенность и силу. Девушка вспомнила, что именно его несколько последних лет называли лучшим бойцом человечества. Мальчишки, торговавшие газетами, пробегая мимо нее, выкрикивали его имя слишком часто. Но сам он был редким гостем в столице, и его голоса до своего падения ей слышать не приходилось. Теперь вот довелось увидеть вживую.
- Сами исследования действительно начинались именно с такой целью, - Лив смутилась, решая как к нему обращаться, - Вы правы.
Его глаза смотрели на нее, не мигая, не выдавая ни одной крохотной мысли, но отчего-то девушке почудилась легкая усмешка на его лице. Она скользнула взглядом к факелу, шумно потрескивавшему на стене за ним. Время от времени от его пламени отскакивали яркие искорки, иногда по одной, иногда небольшими группками. Они взлетали высоко к потолку и исчезали там в кромешной тьме.
- Но эксперименты показали, что люди не могут держать форму титана долго. - Очередной залп сверкающих точек оторвался от огненных язычков и взмыл вверх. - Значимо долго для контратак и наступлений. Для дальнейших исследований нужно было время. Собственно, именно для этого проект и был разработан.
Искорки исчерпали свое сияние под мрачным сводом так же, как и те, что были до них, и те, что будут после...
- И как же вы держали форму? Кристаллизация? - Зоэ слушала очень внимательно, буквально с открытым ртом, ловя каждое слово Лив.
- Да, частичная кристаллизация оказалась тем самым, что отлично решало проблему, - говорить становилось все легче, хотя сила голоса не возвращалась, и девушка по-прежнему вынуждена была шептать. - Тело после трансформации самозамуровывалось, лишая себя возможности обратной трансформации, ведь ни один активатор не пробьется сквозь защитную оболочку, а само тело внутри кристалла не подвержено изменениям.
- Активатор? - ученая улыбнулась: - Пастор что-то там вопил о солнце, да и обычные титаны сходно реагируют на солнечные лучи. А что еще?
- Солнце, обратная сыворотка и временной фактор, - подтвердила Лив.
- Обратная сыворотка?
- Предполагалось, что стены дадут необходимое время, чтобы создать оружие и уничтожить врага. Никто не думал тогда, что кто-то предпочтет относительную безопасность существования внутри стен. Никто не рассчитывал, что временная мера обернется... этим.
Лив немного помолчала и продолжила:
- Обратная сыворотка должна была вернуть нам прежний человеческий облик, когда враг будет повержен. Оставалась опасность потери контроля над титанической формой после длительного пребывания в ней.
Она уловила звук шагов, поворачивая голову на шум. Зоэ приподняла бровь и с любопытством оглянулась к зарешеченному входу. Через пару минут вернулся Дан, неся под мышкой приличных размеров чемодан с наспех намалеванным кривым красным крестом посередине. Ханджи поспешно вскочила с места:
- Моя аптечка! Как знала, что пригодится, взяла с собой! - она указала блондину на столик в изголовье кровати: - Давай сюда. Так, сейчас-сейчас, все будет!
Женщина принялась выуживать из чемодана какие-то скляночки, тюбики, пакетики, тут же закидывая их обратно в нутро "аптечки" и углубляясь в ее недра с головой. По комнате разлился запах камфоры, перекрывая ароматы всех остальных лекарств и даже многолетней затхлости в самой камере. В том, что это камера, Лив не сомневалась.
Сырость со стен неприятно липла к коже, но даже это чувство казалось девушке невероятным, острым, пронзительным. А прикосновение холщевой ткани казенной пижамы вообще было настоящим блаженством. Этот час, что она провела в сознании, стал самым насыщенным событием за последние сто лет ее существования. Существования без ощущений, без движений, без касаний, даже без возможности прекратить это жалкое подобие жизни. Только тьма, постоянное давление, звуки с той стороны, где все также всходило солнце, и собственные полусумасшедшие мысли.
- Нашла! - победно воскликнула раскрасневшаяся Ханджи, выныривая из глубин "тревожного чемоданчика" с зажатой в руке плоской деревяшкой и парой свертков бинтов. - Будем тебя сейчас спасать! - торжественно заявила она, сдувая с лица выбившуюся прядь.
Лив заметила, как капрала передернуло, и она вопросительно вскинула бровь, заглядывая в отливающие сталью глаза. В ответ на немой вопрос тот неохотно уточнил:
- Слушай, очкастая, а ты помнишь, что обещала Ирвину не замучить ее до смерти?
- Да помню я, - отмахнулась та, легко ломая пальцами деревяшку до нужного размера. - А ты, я смотрю, переживаешь за нее, Леви?
Ученая хмыкнула и хитро улыбнулась, наклоняясь к поврежденной конечности Лив. Ответом ее не удостоили. Но даже девушка почувствовала уничтожающий взгляд капрала, вычерчивающий аккуратные круги мишени на спине Зоэ, пока она довольно уверенно ощупывала кисть. Лив стискивала зубы, шипела и ойкала, когда боль была невыносимой.
- Нет, на перелом не похоже. Небольшое смещение скорее, - выдала она в итоге свой диагноз, фиксируя руку Лив тугой повязкой и закидывая обратно в "аптечку" поломанную палку. - У тебя крепкие кости, прямо каменные! - женщина улыбнулась.
- Спасибо, - нерешительно выдавила из себя девушка.
- И ты действительно не регенерируешь, - вздохнула Зоэ, рассеянно тыкая пальцем в запястье Лив. В конце концов ей, видимо, надоело, и она оставила ее в покое, переключаясь на более интересное: - Так, а теперь расскажи, как это, быть внутри кристалла? У нас есть сейчас одна титанша...
- Ханджи.
- Майор, - посыпалось со всех сторон, призывая ученую замолчать.
- Знаете, я сильно сомневаюсь, что столетие назад кто-то и это предусмотрел. Даже если она враг, как она сможет навредить в этой ситуации с Леонхардт?
- Это приказ Смита, а его приказы не обсуждаются, - холодно заметил Леви.
- Хорошо, - выдохнула женщина, закатывая глаза к потолку. - Просто расскажи, что ты знаешь о свойствах этого кристалла.
- Я знаю только, что он сверхпрочный. И его можно растянуть на определенное расстояние вокруг тела титана, но чем больше растяжение, тем меньше прочность создаваемой оболочки. Это была разработка наших ученых, когда они пытались модифицировать трансформированных в титанов людей.
- Что? - потрясенно переспросила Ханджи. - Это не свойство самих титанов?
- Нет, конечно. С этих тварей хватит их роста и чудовищной силы...
- И эти "модификации" создали люди?
- Как я и говорила, чтобы сражаться с титанами, ученые пытались создать искусственных титанов из людей. Чтобы повысить их шансы на победу, были необходимы доработки. Так как имеющиеся в то время виды оружия, кроме режущих, не наносили значимого вреда врагу, было решено усилить защиту. Чтобы дать возможность с минимальными потерями подобраться к врагу и достать его клинком. В общем, это получилось быстро.
- А как они это делали? - голос Зоэ был напряжен. - Как создавали сыворотку? На основе чего?
- Этого я не знаю. Технологии нам не раскрывали. Ходили слухи, что в основе сыворотки лежала кровь гигантов.
- Возможно, где-то в лабораториях были подопытные титаны, - увлеченно зашептала ученая, округляя глаза так, что казалось они стали больше, чем стекла в ее очках. - Возможно, их и "дорабатывали" сначала, чтобы потом уже их кровь, с модификацией, использовать для сывороток. Возможно, они давно знали об этом. Возможно, и сами титаны... - она замолчала, впиваясь взглядом в Лив.
Что-то поползло холодом по спине девушки, когда Ханджи, закусив губу, приблизилась к ее лицу:
- Откуда они взялись?
- К-кто?
- Титаны. Как они появились? Ты должна знать...
Лив сглотнула, ощущая жажду сейчас острее, чем час назад. Она облизала пересохшие губы:
- Они просто появились. Никто не знал как и откуда. Тогда было не до рассуждений. Гибли целые города. Повсеместно. Когда человечество узнало о них, пятая часть населения земли была уже уничтожена. И это последние цифры, которые нам оглашали. Никто больше не считал. Люди прятались в подвалы, и их засыпало обломками собственных домов. Другие скрывались в замках и погибали там. Ни леса, ни озера, ни моря, ни горы - ничто не спасало. Люди бежали, но укрыться было негде. Армии не могли обороняться от этого врага. Так что нам некогда было думать над тем, откуда они появились. Нам не за что было зацепиться, не на что опереться и не во что верить.
И когда надежды у человечества не осталось совсем, нам пришлось стать надеждой человечества.
Лив замолчала, понимая, что наговорила лишнего.
- Извини, если разочаровала, - тихо проговорила она, - но я действительно не знаю, откуда они взялись.
Ханджи рассеянно кивнула и неаккуратно заправила прядку за ухо:
- Ты проголодалась? Я вот что-то очень хочу есть. Кажется, у меня в животе скоро начнут переговариваться совершенно пустые кишки!
Лив смущенно улыбнулась:
- Я все равно не ела побольше твоего!
- Определенно, - громко захохотала женщина, ударяя ее по плечу. Для девушки оставалось загадкой, правда ли Зоэ так небрежна или продолжает исподтишка проверять возможность спонтанной трансформации, как реакцию на боль. В любом случае, в руку в очередной раз будто вонзились раскаленные иглы.
- Леви, мы хотим есть! - заявила ученая, оборачиваясь к невозмутимо наблюдавшему за всем капралу.
Тот многозначительно вздернул брови, оставаясь сидеть на стуле со скрещенными на груди руками.
- Ясно, коротышка с нами есть не будет, - хмыкнула она, переводя взгляд на парней. - Бегите в столовую, что встали?
Дан тяжело посмотрел на Скотта:
- Я за аптечкой уже ходил.
Рыжий вздохнул и поплелся из камеры, чуть не столкнувшись на выходе с высоким светловолосым мужчиной. Его шаги Лив не расслышала. Это было странно.
- Доброй ночи, - учтиво поприветствовал всех вошедший. На его форме красовалась нашивка командора. Ирвин Смит? Чему обязана?
- Ирвин! - воскликнула Зоэ, отчаянно жестикулируя руками. - Она просто кладезь открытий! Ты не представляешь, что сделали эти недоумки сто лет назад! Они практически породили Бронированного и...
- Замечательно, Ханджи, - глубокая складка рассекла высокий лоб блондина, проступая между густых бровей. Он подошел к кровати Лив, по военному убирая руки за спину. - Ирвин Смит, командующий разведки.
Девушка с трудом подавила в себе желание отдать честь по уставу:
- Лив Эрихдаттер.
- Вы норвежка? - серьезный взгляд изучающе блуждал по ее лицу.
- Да, так и есть, - что-то теплом прокатилось по горлу. Неужели кто-то еще помнит о таких вещах?
- В наше время большая редкость знать свою национальную принадлежность, - Ирвин будто читал ее мысли, отчего становилось немного не по себе. Но в его голосе слышались грусть и усталость, и это делало его человечней, чем могло показаться на первый взгляд. Мужчина обратился к подчиненным, не отрывая задумчивого взгляда от Лив: - Если она так важна, нам надо выиграть время. Вам придется отправиться с ней в корпус Троста.
- Я не уверена, что она сможет перенести дорогу сейчас, - приуныла Ханджи. - Ей бы еще денек отлежаться...
- Но этого "денька" у нас нет, - вздохнул Смит.
- Я справлюсь, - Лив уверенно кивнула, предвкушая поездку. Увидеть город, поля, небо, снова ощутить ветер на своем лице, вдохнуть свежего воздуха с ароматами живой листвы... Ради этого можно не только жизнью рискнуть!
- Прекрасно, - сухо улыбнулся Ирвин. - Поедете в повозке вдвоем. Твоим ранением, Леви, все замечательно объяснится. Ханджи, ты отправишься тайно, верхом и другой дорогой, чтобы не привлекать внимание. Никто не поверит в то, что тебя что-то могло оторвать от столь важного исследования. Собирайтесь, вам стоит поторопиться.
Мужчина вышел, за ним поспешила ученая, чуть ли не подпрыгивая возле блондина и увлеченно пересказывая то, что ей удалось выяснить.
Повисшую тишину Лив не выдержала первой:
- А Вам не нужно готовиться к отъезду, капрал?
- Я готов, - самоуверенно отозвался тот. Он сидел по-прежнему не шелохнувшись, только глаза время от времени возвращались к девушке.
- Норвежка? - наконец разлепил он тонкие губы. - И что это значит?
- Э-э-э, что значит быть норвежкой? - уточнила его вопрос Лив и, получив утвердительный кивок, продолжила: - Ну, моя семья жила в Норвегии. Это прекрасная страна на северо-западе Европы... А, да, простите, для Вас эти слова ничего не говорят, - она немного смутилась, но серые глаза ждали, и ей захотелось рассказать ему.
- Это была очень красивая местность с довольно суровым климатом. Хотя, почему была? - грустно улыбнулась она. - Не думаю, что что-то изменилось в самой местности.
Лив замолчала, невидяще глядя перед собой. В памяти возникали очертания знакомых берегов, отвесно обрывающихся в беспокойное море, капли брызг, поднимаемые массой воды, крики чаек, скользящих в недосягаемой лазури, и запахи рыбацкого поселка... В груди неприятно защемило. Эти воспоминания помогали ей помнить себя все эти годы, они удерживали ее от сумасшествия там, во тьме, они вытесняли пугающие картины последних, прожитых ею в человеческом теле, недель, полных крови, отчаянья и смерти. Они расцвечивали мир, чернеющий в ее сознании, наполняли собой ее мысли, заставляя помнить, что такое жизнь, дом, мир... А сейчас они сжимали ее сердце тоской, став, внезапно, еще более далекими.
- Суша вдается там глубоко в океан, - снова заговорила она, и в ее голосе теперь слышалась горечь. - Близость моря создает высокую влажность воздуха. А множество рек с растаявших ледников вспарывают невысокие горы, спускаясь в равнины и фьорды восхитительными водопадами... - Ее глаза увлажнились, а Лив все не могла никак остановить себя, и не могла остановить эту боль, глубже вонзающую когти в ее сердце. Видения прошлой жизни мелькали перед внутренним взором, не отпуская, не намереваясь уходить. - Сочная зеленая трава на лугах, вересковые пустоши повсюду, снеговые шапки на вершинах, горячие гейзеры, бьющие фонтанами из-под земли. Холодная дикая красота...
- Разговоры о подобном караются по закону, - Лив вздрогнула, возвращаясь мысленно в камеру к двоим угрюмым мужчинам. Смаргивая навернувшиеся слезы, она поняла, что совершенно забыла о Дане. Блондин опасливо смотрел на невозмутимого Леви.
- Продолжай, - выдохнул тот, не обращая внимания на нервно сглатывающего парня.
Она кивнула, облизала пересохшие губы и заставила себя улыбнуться. Как бы там ни было, та земля, на которой она выросла, была завораживающе красива, ей повезло, что она смогла прожить там почти двадцать лет и видела все это своими глазами, а не на картинке в запрещенной книге. Ей повезло жить в мире без стен, который стал легендой, мифом для этих людей. Ее взгляд остановился на лице капрала. Он ведь сейчас слушает о настоящем чуде. То, что было обыденным для нее, стало мечтой для таких, как он. А то, чему все это время они не придавали значения, стало настоящим подарком для нее самой. Она заговорила увереннее, тень грусти уходила из ее голоса, боль отпускала. Ей захотелось поделиться этими воспоминаниями.
- Непродолжительное лето с частыми дождями на юге сокращается до нескольких теплых недель на севере. Штормы накрывают море свинцовыми облаками осенью и весной. А зимы по всей Норвегии морозные и снежные. Снегом может засыпать небольшой дом так, что даже дымохода не будет видно. Соседи, - ее голос дрогнул, Лив на миг прикрыла глаза, - откапывали друг друга в особенно страшные снегопады. Все покрывается белым плотным ковром, а озера промерзают так глубоко, что ловить рыбу в них невозможно, - ей пришлось сделать паузу, чтобы немного отдышаться. Горло саднило: оказывается, она говорила слишком много для неокрепших связок. Ее глаза в который раз оглядели помещение, впитывая небогатое красками зрелище, наслаждаясь способностью наблюдать сотни оттенков серого на камнях стен и в глазах молчавшего капрала, теплое пятно света от факела на стене, темно-синий цвет грубого ворса солдатского одеяла. Просто видеть все это казалось чем-то невероятным. Лив улыбнулась. - Зато летом вода в них становится кристально чистой, прозрачной как воздух, так, что можно увидеть дно, если даже заплыть достаточно далеко. Хотя озера слишком холодные и купаться в них...
- Капрал, сэр, это же... это... - девушка растерянно посмотрела на парня, начавшего заикаться под тяжелым взглядом Леви.
- Что? Преступление? - процедил брюнет. - Преступлением было то, как обошлись с ней. И с такими же, как она. Такими же солдатами, как и ты, Майерс. Многое ли ты понял из того, что она сказала?
- Сэр... Но, сэр, это было необходимо. Возвести стены. Она сама рассказывала все эти ужасы...
- А необходимо было забыть о факте того, что их удерживают живые люди? Необходимо было оставить их там бессменным караулом? Сто лет в глухой обороне...
Дан смолк, а зардевшаяся Лив расслышала, как капрал тихо добавил про себя:
- Со щитом и на щите...
Она хотела что-то спросить, но тонкий запах горячего бульона отвлек ее. Ловко маневрируя двумя полными подносами с мисками и чашками, Скотт скользнул внутрь помещения. Пока он расставлял принесенное из столовой на столике у кровати, девушка, уже забывшая о неприятном происшествии, во все глаза разглядывала золотистый суп с кружками мелко порубленного лука, живописно плавающего в его гуще, белые зернышки рисовой каши, нежно рассыпающиеся от воткнутой в него ложки, и небольшую рыбку, обжаренную до хрустящей корочки и посыпанную зеленью. Здесь же был красочный овощной салат и чашка с еще не остывшим компотом. Лив хотелось закричать и захлопать в ладоши, она старалась рассмотреть каждый листик салата, каждую рисинку, запомнить их, запечатлеть в памяти поверх проклятой тьмы, заполнявшей ее кусочек мира последние десятки лет. Она вдыхала аромат и еле сдерживала слезы от счастья. Запахи были умопомрачительные, они проникали куда-то под корку головы, вызывая безудержный восторг и почти детскую улыбку на ее лице. Лив протянула руки к тарелке и тут же отдернула их, зашипев от боли.
Капрал мрачно глянул на нее и, встав со своего места, вытащил один из подносов, водрузив его на колени девушке. Затем он поставил на него тарелку с супом и протянул ей ложку:
- Безболезненней будет делать это здоровой рукой.
Лив почувствовала, как к щекам притекает кровь, и неуклюже потянулась за ложкой. Их руки на мгновение соприкоснулись, заставив ее вздрогнуть. Она подняла глаза, и кровать под ней провалилась в какую-то бездну, оставляя во внезапно возникшем удушливом тепле. Возможно, от того, что руки капрала были обжигающе горячими, или от того, что к ней впервые за сто лет прикоснулся мужчина. Прозрачно-серые глаза смотрели очень внимательно, и она не могла отвести взгляд, чувствуя, как погружается во что-то вязкое, проникающее сквозь кожу, затапливающее сознание. И Лив запаниковала, не понимая, что происходит и как это прекратить. Наконец, мужчина отвернулся, разрывая затянувшуюся тишину и возвращая ей возможность дышать.
- Спасибо, - выдавила она, полностью переключая внимание на еду.
Настоящие ли чудеса вытворяли местные повара или вкусовые рецепторы девушку подводили, заставляя ощущать небывалое удовольствие там, где другим все казалось приевшимся и безвкусным, но Лив пребывала в настоящей эйфории, не замечая, что трое наблюдают за ней с неподдельным интересом.
И все же, та вода была самым вкусным из всего, что я успела попробовать.



Примечания:

Я взяла на себя смелость предположить, что место действия истории "Атаки Титанов" все же более привычная нам земля, с той же географией и названиями мест до появления титанов.
Крылатое выражение "Со щитом ИЛИ на щите" было переделано намеренно, чтобы подчеркнуть двоякое положение существования за стенами: человечество не проиграло, но и не выиграло, используя стены, как щит, но не совсем по назначению. Тем самым обесценивая жертву людей, вставших на их защиту.

@темы: фанфик - гет, Атака титанов, Леви/ОЖП, ангст, драма

---

Крепость этих стен

Автор: та что любит дождь
Беты (редакторы): Неврастина Эрастовна Жгло
Фэндом: Shingeki no Kyojin
Основные персонажи: Эрвин Смит, Ханджи Зоэ, Ривай (Леви) Аккерман
Пэйринг или персонажи: ОЖП/Леви
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Фэнтези, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: Насилие, ОЖП
Размер: Макси
Кол-во частей: 12

Описание:
В Восточной части стены Шина округа Стохесс, при поимке Энни Леонхард, разведчики не успевают прикрыть обнажившееся в выбоинах нутро...

Глава 1. Падение бастиона

Everyone thinks that I have it all,
But it's so empty living behind these castle walls,
These castle walls.
If I should tumble if I should fall
Would anyone hear me screaming behind these castle walls
There's no one here at all, behind these castle walls
(Кристина Агилера – Castle Walls)

Звуки лились привычным фоновым потоком, сливаясь с тьмой и растворяясь в ее плотной массе, невыносимо давящей со всех сторон. Как и всегда, последние... Впрочем, просто: как и всегда. Судя по мерному гулу голосов, там, снаружи, было то время суток, когда люди не спали. Не спали они, правда, несколько иначе. На то они и люди, а не...
Оглушительный грохот раздался где-то очень близко. И это были не пушечные выстрелы и не праздничные фейерверки. Что-то большое рухнуло, сотрясая землю на многие мили вокруг. Здание? Звук повторился и растянулся в знакомый до боли рев.
"Мы пали?" - вяло поинтересовалось окутанное пустотой сознание: "И что дальше? Инструкций на этот счет не было. Стоять дальше, созерцать агонию человечества? Нет, созерцать-то как раз не получится..."
Шум повторился, на этот раз гораздо ближе. Где-то внизу все сильнее сотрясалась земля. Вопли боли и ярости чудовищ и гомон перепуганной толпы приближались. Сознание напряженно замерло. Слух уловил всего два разных по звучанию рыка. Мысли ворочались медленно, будто после глубокого и долгого сна. Только сном это можно было назвать слишком условно.
Значит, только пара титанов. И мы не пали. И не придется стоять здесь забытыми вечность среди останков целой расы...
Рядом ухнуло, глухие звуки ударов и панические крики людей вдалеке стали четче, но не приблизились. Еще один истошный вопль, переходящий в булькающий горловой рев вспорол тишину особенно ярко. Гнетущая масса вокруг внезапно съёжилась и издала протяжный стон, трескаясь темной плотью наружу. Разъезжающиеся куски тащили за собой соседние, дробя окружающую тьму ядовитыми змеями стремительно ширящихся трещин.
Вокруг все лопалось, заваливалось куда-то, надсадно скрежетало и содрогалось всем телом внутри. Странный мягкий шорох, почти касаясь кожи, отчего-то напомнил далекое детство: так же мирно шумела мука, когда ее пересыпали из мешка в плошку, чтобы замешать тесто.
Гулкие впечатывающиеся удары отзывались странной дрожью во всем теле, поднимаясь от бедер к плечам и стремительно приближаясь к лицу.
Внезапно резкая боль пронзила глаза. Хотелось зажмуриться, но не получалось - веки уже были опущены. Слух обострился и отчего-то стало непривычно свободно. Хотя сказать, что именно изменилось, пожалуй, было невозможно.
Зашелестели приводы. Один привод. Да, точно, так и есть. Сотрясание вокруг прекратилось, будто что-то большое и сильное обреченно замерло там, снаружи. Звонко запели лезвия, и яркие желто-синие пятна расплылись перед внутренним взором. А спустя несколько мгновений внизу снова началось сражение. Но два огромных слепящих круга яростно вгрызались в мозг, отвлекая от происходящего, заставляя вспомнить забытое ощущение чего-то утраченного давно. Где-то в давно умершем прошлом.
Сознание запоздало уловило, что возня внизу переросла в странно напряженную тишину.
- Закройте чем-нибудь дыру, срочно! - раздавшийся голос был полон ужаса, но лишен привычного протяжного эха. - Не допустите, чтобы на ЭТО упал свет!
Свет!! Вот что это! Свет? Взглянуть бы, хотя бы еще один раз, хотя бы одним глазком...
- Скорее же! Солнце скоро выглянет!
Солнце! Резь в глазах стала невыносимой, веки непроизвольно вздрогнули и медленно приоткрылись, открывая взору мутные разноцветные разводы. Размытые пятна света обожгли сетчатку, заставив связки в горле сжаться и выпустить из легких протяжный стон. Грудная клетка по привычке поползла вверх, впуская ту самую свободу внутрь: это был свежий воздух. И он был самым прекрасным из всего, что приключалось за последние сто лет.
- Нет! Закройте это! Спрячьте под брезентом! Скорее!!! Оно не должно проснуться!
Оно?
Это?
Вот кто я теперь...
Почему? Разве это мы заслужили? Все мы, прикрывавшие вас целый век?
Мы люди, такие же, как и вы. Мы... защищали вас, давали вам время жить и сражаться!
Я не оно! Не это! Я тоже человек!
Я тоже... хочу... жить!
Что-то лопалось и гнулось вокруг, опадая к ногам, как картонная труха, проваливаясь вниз, густо осыпаясь огрызками на голову.
- Не смей! Ты должно оставаться на месте! Вернись... - голос захлебнулся, неожиданно смолкая совсем и растекаясь вокруг неуютным затишьем.
Что-то ударило, наваливаясь на плечи с обеих сторон, и ухнуло, погребая только что обретенный мир в кромешной темноте.
"Нет, только не опять! Не надо, пожалуйста... Я не хочу больше... Я не могу... Не обратно!"
Снова стало темно, душно и невыносимо жарко. Что-то шипело над ухом, глаза будто слиплись и отказывались открываться опять. Но зато в окутавшую тьму прорвались запахи... Много запахов... Пахло землей, ветром и влажностью. Пахло потом, кровью людей и немного кровью титанов. Пахло деревом, человеческими домами, дымом из труб, лошадьми, овощами с соседнего рынка, даже чьими-то духами. И умопомрачительно пахло скорым дождем...
Голоса вокруг стали иными, кажется, более близкими.
- Всем отойти! Соблюдайте дистанцию! - низкий голос отрывисто отдавал команды. - Ханджи, что скажешь?
- Мы этим займемся, - женщина, кажется, была полна не совсем здорового энтузиазма: - Так, осторожно, ты возьмись за тот край, а я за этот. Готов?
- Уберите руки, майор, мы все сделаем. Давай, Иеремия, раз, два... Подняли!
- Не оторвите ничего, он мне нужен живым!
- Ханджи, прекрати изображать очкастую обезьяну и дай им вытащить его!
- Почему обезьяну? И почему ты считаешь это оскорблением? Смышленое животное, между прочим!
Температура вокруг понизилась, свет снова ударил по глазам через веки.
- Майор, - неуверенно позвал кто-то.
Воздух заколебался у лица. Свет стал приглушенным, щеки прохладно коснулось что-то мягкое и тонкое.
- Ну, долго ты его рассматривать будешь? - недовольный низкий голос приблизился справа.
Тень качнулась в сторону голоса:
- Эмм... Ну, тут есть на что посмотреть, Леви. Это не он. Это она.
- Ну, прекрасно: одна титанша минус, другая плюс.
- Да, определенно, прекрасно, - протянула женщина и добавила немного резковато: - Чего уставились, прикройте ее, живо, и в корпус разведки.
- Не думаю, что это хорошая идея. Здесь полно полицейских, да и стражников со стен...
- Стен, которые теперь не совсем сохраняют целостность, - новый голос, полный яда и беспокойства одновременно.
- Прикройте дыру брезентами, натяните так, чтобы бреши не было видно..
- Бреши? Там нет нескольких метров стены. Как это вообще можно прикрыть? Вы разнесли полгорода, гоняясь за одной титаншей...
- И вы хотите оставить вторую без надлежащего присмотра, чтобы она доломала оставшуюся часть?
- А вы хотите поговорить с ней по душам, выведать все, что вас интересует, и попросить ее добровольно вернуться "в строй"?
- Есть другие предложения? Блистательная полиция хочет попробовать запихать ее, как есть обратно в дыру, и сказать, что так и было?
- Если бы майор не вырубила пастора Ника, мы бы смогли узнать у него, как восстановить стену.
- Он вырубился сам, напоровшись на мой локоть глазом. Это видели все мои люди. И потом, думаю, она расскажет гораздо больше служителя культа.
- С чего бы это?
- Вы хоть раз наблюдали смену караула титанов внутри стен? Я лично ни разу. Это означает, что она там была все эти сто лет. Что добавляет веса ее словам, не правда ли?
- Да и вернуть ее мы всегда успеем. У вас есть внешнее прикрытие - стена Роза - опасность минимальна. Пока развесьте несколько полотен и натяните их посильнее, это не так сложно.
- А с остальным будем разбираться по ходу дела. Для начала мне нужна эта девочка. В сознании.
- Попридержите лошадей, майор. Я убежден, что это дело в юрисдикции полицейского управления.
- Отлично, и где же вы разместите ее? Что, если она спонтанно трансформируется, как только придет в себя? Может, у вас имеется опыт в общении с титанами? Кроме Энни Леонхардт, разумеется?
Повисла напряженная тишина.
- Думаю, мы сможем допросить ее и на вашей территории, - наконец произнес неприятный голос. - Забирайте... это. Оно ваше.
- И пастор...
- Нет, пастор Ник арестован за сокрытие информации...
- Сокрытие или попытку разглашения?
- Вы, кажется, не в себе, майор. Впрочем, как всегда...
Послышались удаляющиеся шаги нескольких человек. Над ухом кто-то хмыкнул.
- Бери ее.
Стало снова темно. Что-то сдавило ее в нескольких местах, но чувствовалось это весьма слабо. Все тело будто онемело и отказывалось двигаться вообще. Даже веки поднять было невозможно.
Потом что-то изменилось в ощущениях, и ее стало укачивать. Звуки и запахи смешались, сознание медленно уплывало, и начинало казаться, что это все сон. Один из тех странных снов, которые приходили редко и были полны отрывочных картин из прошлого, сумбурных ощущений и смешанных чувств. И все они заканчивались одним и тем же - темнотой и невыносимой тяжестью, давящей снаружи. Тяжестью стен, отделяющих человечество от гибели. Или отделявших...

Из головокружительного забытья ее вытащило протяжное настойчивое скрежетание, задиравшее нервы где-то в челюсти и сбегавшее мурашками по спине. Ее окружал знакомый запах камня и затхлости, но дышалось свободно, и вообще дышалось. Слабость в теле была невыносимой, безумно хотелось открыть глаза и осмотреться, но сил не было совершенно. Слух привычно обрисовал картину окружающего: приглушенные звуки вышагивающих на построении солдат, редкий скрип железных петель, потрескивание слабо колеблющегося пламени и отдаленный шорох маленьких лапок какого-то грызуна. Но самым отчетливым и близким слышались приближающиеся торопливые шаги, сопровождаемые этим мерзким звуком.
- Эй, ты что, все еще без сознания? - ее активно потрясли за плечо, буквально впиваясь пальцами в плоть. - Открой глаза, спящая красавица-а-а...
Чужие настойчивые пальцы неприятно надавили на веки и потянули их вверх. Резкий поток света ослепил, выбивая дух из тела с громким стоном. Слезы обожгли высохшую слизистую глаз. Боль пронзила голову насквозь, заставляя инстинктивно дернуться назад, упираясь во что-то мягкое. Кровать?
- Ну, вот, так-то лучше! - счастливо пролепетала женщина, присевшая рядом и продолжавшая держать ее веки приоткрытыми. - Больно, да? - участливо спросила она, моментально изменив тон голоса на сочувствующий.
Вместо ответа из горла вырвался хрип, сменившийся низким сипением и кашлем.
- О-о-о, - разочарованно протянул тот же голос, - ты и говорить пока не можешь... Но, знаешь, с этим всем я тебе помогу, не переживай! Я уже осмотрела тебя, пока ты была в отключке. Это обычное истощение, в остальном с тобой все в порядке!
Женщина говорила без умолку, улыбаясь через каждое слово и буквально глотая окончания. Однако в комнате присутствовали другие, они напряженно молчали.
- Так вот, сейчас поставим тебе капельницу с питательным раствором... Я сама его составила, там столько всяких полезных веществ, ты сразу пойдешь на поправку! И, как только ты сможешь говорить, мы наконец-то сможем с тобой познакомиться поближе и поделиться своими секретами, да? Мы станем настоящими подружками!! Меня зовут Ханджи. Ханджи Зоэ!
Женщина отпустила, наконец, отяжелевшие веки и принялась ощупывать предплечье.
- Сейчас будет немного больно, мне придется ввести иглу тебе в вену, - что-то холодное скользнуло по руке в районе локтевого сгиба, она ощутила давление и ее руку отпустили.
- Лежи спокойно, а я пока расскажу тебе, что произошло за те несколько часов, пока ты была в отключке, хорошо?
- Ханджи, - слишком спокойный, но властный голос прервал женщину совершенно неожиданно. Этот голос она уже слышала. Да, определенно, он был там на площади...
- Чего тебе, Леви? Я всего лишь налаживаю контакт с нашей гостьей...
- Ирвин ясно выразился, когда велел тебе держать рот на замке, - мужчина говорил это с некоторой ленцой, немного растягивая слова. - Или у тебя не только со зрением плохо?
- Но он имел в виду полицию...
- А, ну да, с титанами можно делиться информацией без ограничений...
- Но она была в стене!
Я уже не оно...
- И? Ты можешь быть уверена в том, что она на стороне человечества?
- Но она охраняла это самое человечество от титанов!
- Или ее замуровали там с другими нападавшими.
- А если она такая же, как Джагер?
Кто? У них есть такие, как я?
- А если она такая же, как Леонхард?
В голове их голоса сливались, низкий и ровный и раздраженно-повышенный, сути уже было не уловить. Что-то приятно кружило сознание, темнота за веками немного успокоила глаза.
Боже, как же безумно хорошо! Другие запахи, другие звуки и хоть какие-то ощущения...
Сейчас все было почти замечательно. Вот бы еще увидеть хоть что-то, кроме размытых световых пятен, и прикоснуться к своему лицу...
Я уже не помню, как я выгляжу. Как я выглядела. Но я хорошо помню, что я любила. Хрустящую корочку горячего свежего хлеба, сладкую дикую землянику с ярким ароматом леса, солнечное тепло на коже и прозрачные капли росы, сияющей на травинках...

В следующий раз ее разбудили громкие голоса. Буквально в паре шагов от нее кто-то спорил.
- У вас нет таких полномочий! Ирвин, они не могут забрать ее! - кажется, это та самая Ханджи.
- Наши специалисты ничуть не хуже...
- Кто-кто? Специалисты? Да они титана видели только на картинке в учебнике! О чем вы вообще? Я провела с ними...
- А специалисты по их уничтожению у вас тоже есть? - очень уверенный и спокойный голос обволакивал сознание, но в нем чувствовалась опасность, как будто в этом человеке было второе дно. - Вы ведь понимаете, что случиться может всякое.
- Лучшие из лучших выпускников, как вам известно, идут...
- Прятаться за тройным кольцом стен, да, это мне известно. Я говорю об опытных бойцах, имеющих внушительную практику в несколько лет за спиной.
- Вы намекаете на капрала Леви, Смит? Нам известно о его травме, как и о потере его элитного подразделения. Не понимаю, как вы можете все еще надеяться на способности этого человека?
- Его травма не помешала ему участвовать в захвате Леонхард, которую, кстати, военная полиция допустила в свои ряды.
- О возможности подобного никто не догадывался, теперь мы предпринимаем соответствующие меры и проверяем весь личный состав...
- Как же? Заставляете откусывать их собственные пальцы? Послушайте, мы все заинтересованны в том, что может рассказать нам эта девушка. Не стройте из себя идиота и дайте мне спокойно работать. Леви взял на себя обязательство следить за ней. Не думаю, что у вас будет более приемлемая альтернатива.
- Как только доклад о происшествии дойдет до начальства, вам будет выдано предписание о передаче этого экземпляра в руки полиции. Неподчинение приказу короля, надеюсь, в ваши планы не входит.
- Уже уходите?
- Мне здесь больше нечего делать.
- Ханджи?
- Да, Ирвин.
- Он прав, у нас очень мало времени.
- Я поняла. Есть еще один вариант.
- Так делай. Я скажу Леви, чтобы...
В ушах зашумело. Слабость разлилась по телу. Темнота поглотила сознание.

Онемение ползло по телу вниз, будто с нее снимали покрывало. Чувствительность возвращалась неприятным покалыванием в коже. Она зажмурилась и, наконец, открыла глаза. Сквозь белесую пелену начали проступать очертания лица...
- Так, никакой трансформации, можешь убрать лезвия, Леви. Посмотри только, какие красивые глаза! С добрым утром! - угловатая молодая женщина в очках и с всклокоченными темными волосами, небрежно собранными в странный пучок на голове, широко и открыто улыбалась, пристально глядя на нее. - Попробуй-ка теперь что-то сказать, ну!
Сухие губы разомкнулись, кожа на скулах непривычно натянулась, как тонкий пергамент, язык отлип от неба и заворочался во рту. Вдохнув, она сглотнула, и тихо-тихо выдавила слабенькое: "Привет".
Ханджи захлопала в ладоши, заходясь в задорном смехе и оборачиваясь к стене справа:
- Ты это слышал? Она говорит! Получилось! - женщина с любопытством посмотрела на нее и спросила: - Как себя чувствуешь? Должно быть, паршиво...
- Хорошо... - шепот обдирал горло, собственный голос был неузнаваем.
Зоэ кивнула и улыбнулась снова:
- Ну, тогда пора тебе рассказать нам что-нибудь о себе! Мы совсем ничего не знаем, так что... Помоги нам, хорошо? Для начала, как тебя зовут?
- Лив.
- Лив? Красивое имя. Что-то очень древнее, да? Я уже представлялась, ты помнишь?
Кивок в ответ.
- Отлично, но тебе следует больше говорить, чтобы быстрее привести голосовые связки в норму. Понимаешь?
- Да, - напряженно выдохнула девушка.
- Итак, меня ты помнишь, а вот это, - женщина указала вправо от себя, Лив пришлось с трудом повернуть голову, - капрал Леви.
Изучающий взгляд призрачно-серых пронзительных глаз холодно прошелся по ее лицу. Невысокий стройный мужчина небрежно опирался на каменную стену, скрестив руки на груди. Кипельно-белый шейный платок весьма странно сочетался с подчеркнуто строгим обликом капрала. Он молчал, немного нахмурившись и глядя сверху вниз.
- А там, - Ханджи указала в другую сторону, - Дан и Скотт. Мы все из разведкорпуса. И мы очень заинтересованы в любой информации о титанах.
Парни стояли у решетки из толстых прутьев, сосредоточенно глядя на нее. Высокий платиновый блондин и рыжеволосый чуть пониже ростом. Один из них кивнул Лив.
- Итак, мы нашли тебя в стене. То есть, сначала мы увидели брешь в стене, и в ней проглядывало лицо титана. А потом на него упало солнце, и он открыл глаза. Все стало рушиться, огромный пролет стены пал, а под обломками мы нашли тебя. Ты что-нибудь помнишь об этом?
- Да.
- Ты можешь трансформироваться в титана?
- Нет... Да, - повисла недоуменная пауза, надо было пояснить: - Могла.
- Ты могла это делать? А сейчас не можешь? - недоверчиво спросила Зоэ.
- Я не могу, - как же трудно было выдавливать из себя слова! - Без сыворотки...
- Сыворотки? - брови Ханджи взлетели вверх. - Тебе кололи что-то, чтобы вызвать трансформацию?
Лив закашлялась, пытаясь ответить. Ее скрутило пополам, вдыхать было больно: воздух обжигал саднящее горло, раздражая слизистую и вызывая новый приступ кашля. Вокруг поднялась суета. Чьи-то теплые руки легли ей на плечи, укладывая на подушки. Она почувствовала, как что-то касается ее губ. По языку заструилось приятное тепло, мягко скатываясь в горло и растекаясь по груди.
- Ничего-ничего, тебе просто надо попить, вот и все, - затараторила Ханджи.
Попить? Так это вода? Боже!
- Можно еще? - шепотом спросила она, глянув на кружку, которую все еще держала женщина. У Ханджи дрогнула рука. Она кивнула и поднесла питье к губам Лив.
Господи, какое наслаждение - пить! Это самая вкусная вода в моей жизни!
Силы возвращались к ней с каждым глотком, по телу разливались потоки жизненной силы, настроение улучшалось, стало гораздо легче дышать. Она осушила кружку и ее губы растянулись в довольной улыбке. Мышцы лица немного заныли...
- Лучше?
- Да.
- Так, тебе что-то вводили для трансформации?
- Да. Сыворотку 74, - предложение получилось длинным, ей нужно было немного отдышаться.
- Сыворотка 74? Значит, были и другие... Были исследования, программа, ученые...
- И где-то есть данные, - веско заметил голос справа.
У Ханджи загорелись глаза, ее лицо исказилось до неузнаваемости, она почти не дышала:
- Знаешь что-нибудь об этом, Лив?
- О проекте "Бастион"? - тихо переспросила девушка, беспокойно глядя сквозь стекла очков в фанатичные глаза ученой.
- Проект "Бастион"... - с придыханием повторила Зоэ и вцепилась тонкими сильными пальцами в ее запястье. В основании кисти что-то остро кольнуло и послышался отчетливый хруст.

@темы: фанфик - гет, Атака титанов, Леви/ОЖП, ангст, драма

---

Маэ гованнэн!

Что ж, я добралась и до Дайри)
Всем доброго времени суток! Сразу оговорюсь, что я человек творческий и здесь именно для того, чтобы делиться своими творениями или вытворяниями - кому как и когда как, честно говоря) Хотя и мыслей вслух тут будет много, но я постараюсь их озвучивать только для тех, кому оно нужно)
Девочка я взрослая, поэтому учить меня жизни не стоит, так же, как и давать советы, если я об этом не прошу. Ибо превыше всего я люблю свободу, причем во всем, но свободу до той поры, пока она не ограничивает в чем-то других. Иначе это уже притесние и эгоизм, а никакая не свобода. Поэтому мнения, если вдруг у кого возникнет такое желание, высказать можно и нужно, однако с уважением и не забывая, что все творческие люди очень чувствительный народ.
В остальном - милости прошу, не смущайтесь, не бойтесь и не стесняйтесь. Поверьте, я довольна адекватна))

Выбрать свиток!